Глядя на парней, Джафар, потирая руки, сказал:

– Ночью они пришли... Совсем поздно. Араку много пили, песни пели... Потом три порции курили... И не просыпались еще...

– Им спать надо, - сказал Гюнтер, наступил Аркаше на руку и, когда тот разжал пальцы, носком ботинка вышиб у него бутылку.

2

Было уже темно, когда Гюнтер оставил чайхану Джафара.

– Ты головой отвечаешь за этих парней, помни наш уговор, - погрозил он Джафару и через черный ход вышел на улицу.

Базар был пустынен, мутным светом горели лампочки над магазинами.

"В конечном счете, - думал Карл Гюнтер, спускаясь к Парапету, - они никуда не денутся. Теперь, пожалуй, еще сами станут искать меня. Но от них надо избавиться. Пусть уедут из Баку. Городов на Кавказе много. Завтра же уедут".

– Сделали свое дело - и хорошо, - сказал он вслух, точно парни шли с ним рядом. И вновь ему пришла мысль, что было бы хорошо, если бы парни погибли в огне...

У остановки конки Гюнтер лицом к лицу столкнулся с фотокорреспондентом газеты "Бакинский рабочий" Мартыном Вайнштейном. Они поздоровались и пошли по Ольгинской.

– Откуда, куда?
– спросил Гюнтер.

Мартын тряхнул висящим через плечо фотоаппаратом.

– Был в Сураханах, на пожаре, прямо с поезда. Потрясающее зрелище!

– Потрясающее? Да, да, надо посмотреть.

– Обязательно поезжай. И в огне надо видеть поэзию. Вот знаю, что редактор поместит только два-три снимка, а нащелкал все-таки тридцать. Одно дело - профессия, пропади она пропадом, другое - душа.

Мартын хотя и спешил в редакцию, но Гюнтер все же затащил его в первый попавшийся ресторан, все расспрашивал про Сураханы.

– Такой пожар вижу впервые, - рассказывал Вайнштейн, уплетая котлеты.
– Говорят, хитро задуманный поджог. Поймали каких-то сторожей!

– Всегда всё валят на бедных сторожей!

– Говорят, за ними уже несколько раз было замечено, что они курят по ночам. А в общем, думаю, разберутся. Киров с утра там.

– Без нас разберутся, - махнул рукой Гюнтер и поднял бокал. Ему пришла мысль: "Хорошо бы взять у Мартына эти снимки и отправить их туда в Париж и в Берлин. Пусть старики убедятся, что их деньги расходуются не зря. А то всё скулят. И еще этот мистер Леонард Симпсон!" И он сказал Вайнштейну:

– Я у тебя кое-что возьму из снимков и с очерком о пожаре отправлю в... Москву, в журнал "Красная панорама".

– Пожалуйста, бери хоть все!

В десятом часу они вышли из ресторана и на Ольгинской разошлись в разные стороны.

На улице было многолюдно.

В витринах магазинов, у кинематографов, на крышах домов - везде и всюду мелькали огни световых реклам. Синие, красные, зеленые, они зазывали на "Поплавок", в ресторан-кабаре "Кружок артистов", на Веру Холодную в картине "Позабудь про камин, в нем угасли огни", на грандиозный салонно-трюковый фильм "Авантюристка из Монте-Карло" с участием "несравненной Эллен Рихтер". Мелькали рекламы - торговые и газетные, рекламы гостиниц и винных погребов.

Гюнтер вошел в игорный дом, предварительно выпив в погребке бутылку великолепного "напареули". Играл он большими ставками и быстро привлек к себе внимание игроков. Его окружили, так как многие знали его как азартного игрока. По мере того как деньги переходили к нему, крупье все более краснел и нервничал; он возвышался над большим овальным зеленым столом, длинной лопаточкой ловко захватывал деньги, фишки, карты и нежным, девичьим голосом выкрикивал:

– В банке десять миллиардов. Кому карту? Пожалуйста. Прошу открыть карту. У партнера семь, у банкомета... мета... мета... шесть!

Гюнтер выделил банкомету долю с выигрыша, тот низко поклонился ему: "Мерси, месье!" - и в свою очередь выделил часть из этих денег сидевшей против него сердитой даме, которая проверяла отчисления в пользу казино, а также проверяла и его, крупье.

Гюнтер перешел к индивидуальным столикам.

Вино начинало действовать, и он хмелел. Игроки, окружавшие его за столом, лестью и мелкими проигрышами старались затянуть его в игру, чтобы потом правдой или неправдой его обыграть... Он все более хмелел и все чаще и чаще перебирал очки.

В конце зала, у дверей, вдруг послышалась громкая ругань.

Гюнтер разобрал голоса рыжеволосых парней. Потом затеялось что-то вроде драки, на шум и крик стал сбегаться народ со всех концов зала. Он метал банк, в банке была большая сумма, игроки сидели прикованные к банку, и никто из них не думал покидать свое место.

Тогда он встал и, к великому неудовольствию партнеров, подошел к толпе.

Гюнтер услышал голос Остапа:

– Проклятые буржуи, вот подожжем вашу хазу, тогда узнаете нас!