От этой мысли знаменскому кооператору стало совсем худо. Очень уж некстати приехал этот ревизор!

«И, главное, молчит! Другой начальник заговорил — ты и понял, с какого боку к нему можно подплывать! А этот — не человек, а… кроссворд: никак его не разгадаешь, ни по горизонтали, ни по вертикали!..»

Когда выехали в поля, белые и печально-тихие, какими бывают они в начале зимы под покровом раннего снега, стало совсем темно. Вдали зубчатой черной стеной стоял лес. Убаюканный быстрой ездой, оглушенный чистым, крепким, как спирт, воздухом, Ножиков задремал.

Проснулся он от толчка и громкого лошадиного фырканья уже в лесу. Кобылка пятилась, перебирая задними ногами, фыркала, изящные уши ее стояли торчком. Близнецов, натягивая вожжи, смотрел на дорогу.

— Что случилось? — спросил бухгалтер.

— Вроде волк сидит на дороге!

— То есть как… волк? Какой волк?!

— Обыкновенный волк. Животное! Сидит и смотрит. Вон, гляньте!

Бухгалтер приподнялся, поправил очки на носу и увидел темный силуэт зверя, сидящего на дороге. Ему стало не по себе.

— Вот ведь пакость какая! — сказал Близнецов. — И, главное, ружьишка я не захватил. У вас, извиняюсь, револьверчика нет с собой?

— Нет, конечно! Откуда у меня может быть револьверчик? — неприязненно ответил Ножиков. И прибавил раздраженно: — И вообще… странно как-то у вас волки ведут себя. Вылезают прямо на дорогу!

— Это союз охотников прошляпил! — быстро сказал Близнецов. — Председателем там товарищ Гаврилов, вы ему гайку подкрутите, плохо работает — вот они и расплодились, бродяги.

— При чем здесь «гайка»?! Вы лучше скажите: как же мы дальше поедем, если там… сидит волк?!

Близнецов посмотрел на расстроенное лицо Ножикова. В голове его, отуманенной сорокаградусными парами, закружился рой мыслей. Ему показалось, что он наконец понял, «с какого боку» надо «подплыть» к строгому ревизору, чтобы показать себя перед начальством с самой лучшей стороны. На его озябшей продувной физиономии появилось выражение суетливой готовности угодить и ублаготворить.

— А я его сейчас пугану, подлеца! — с фальшивой бодростью в голосе сказал Близнецов.

Он сунул в руки Ножикову концы вожжей и кнут.

Ножиков схватил возницу за рукав тулупа.

— Постойте!.. Куда вы?! Это же волк все-таки!

— Волков бояться — в лес не ходить! — выкрикнул Близнецов, еще больше хмелея от собственной неустрашимости. Его душой овладело чувство пьяного восторга. «Ай да Близнецов! Ну и голова!.. Попробуй-ка, товарищ ревизор, после такого дела прижми человека, который бесстрашно кинулся тебя спасать!..»

Ему уже было «море по колено». Что волк! Волки трусливы, это всякий знает. Крикнуть, топнуть как следует — и все, точка! Близнецов сейчас на льва пошел бы с голыми руками.

— Я ему дам! — бормотал Близнецов, оправляя тулуп и подтягивая валенки. — Я на него только посмотрю — и все, точка! Волки человеческого взгляда не выносят!..

— Я прошу вас… я требую, наконец, чтобы вы никуда не ходили!.. — умолял его бухгалтер.

— Да вы не беспокойтесь, товарищ начальник! Как это можно, ей-богу! Такой человек к нам приехал — и, на тебе, волк, тварь, можно сказать, становится поперек дороги!.. Кобыленку держите покрепче!

Он рванулся из рук Ножикова, буквально выхвалился из саней на снег и через минуту скрылся в придорожных кустах.

Все дальнейшее, произошло очень быстро. Стоя на коленях в розвальнях, успокаивая лошадь и мысленно проклиная волка, Близнецова, дежурного райпотребсоюза и самого себя, бухгалтер снова увидел силуэт зверя, попрежнему неподвижно сидевшего на дороге. Но вот волк повернул голову, и шерсть на его спине взъерошилась. Сейчас же в жидких кустах справа от дороги появилась неуклюжая черная фигура Близнецова. Сорвав с себя ушанку и размахивая ею, знаменский кооператор натужно и свирепо закричал на весь лес:

— Ату его, серого! Ату!

Кобыленка затанцевала в оглоблях, бухгалтер натянул вожжи и отчаянно шепотом сказал:

— Куда ты? Милая… тпру… тпру, тебе говорят!..

Продолжая кричать и размахивать шапкой, Близнецов вышел на дорогу и остановился на почтительном расстоянии от зверя. Волк не двинулся с места. Наступила неприятная пауза. Потом Ножиков снова услышал пьяный голос кооператора, но теперь Близнецов уже не кричал, а как бы журчал, ласково, льстиво, виновато:

— Ну что ты, что ты, дурачок?! Я же пошутил с тобой. Что ты зубки скалишь?! Это же шапочка у меня! Смотри!