— Ладно, вижу. — Говорит она добрым, радостным тоном. — Не отвлекайся. Только скажи, куда это.

— Клади сюда, на камни. — Кивает он. — Все почти готово.

Колдунья сразу расцветает еще более яркой улыбкой. Ее широко раскрытые глаза полыхают золотом, а радость преображает каждое движение, становясь еще заметнее. Женщина немедленно, хотя и осторожно, складывает все три туши на камни в яме. И тут же вода, закапавшая с мяса, начинает шипеть. И колдунья, словно звуки ее привораживают, глядит, не отрываясь, на то, как мясо тонет в камнях, пока все три туши не укрываются под землей, исчезая с глаз.

Старик продолжает держать руки перед собой, ладонями к земле, и ничего не говорит. Но у колдуньи всего через миг терпение уже заканчивается, да и таращиться на камни ей быстро надоедает.

— Долго еще? — Наклоняется колдунья.

— Ты ведь знаешь. — Спокойно отвечает старик, не оборачиваясь. — Нужно потерпеть.

Колдунья выпрямляется, складывает на груди руки, поводит взглядом и надувает щеки. Старика доставать она даже не пытается, ждет в сторонке, удерживая свое нетерпение, но стоит ему вздохнуть, как Айва мгновенно склоняется над плечом старика.

— Что? — Спрашивает она торопливо. — Что-то не так? Что не так?

Старик даже посмеивается.

— Это ты обо мне или о мясе заволновалась?

Колдунья выпрямляет спину.

— А что? Тебе это так интересно? — Щурится она хитро.

Старик посмеивается, но следом вздыхает.

— Честное слово, если я сейчас услышу, что ты мясо испортил, я тебе голову с плеч сниму. — Говорит вдруг Айва серьезным тоном, наклонив вперед голову.

И старик с ответом не тянет.

— С мясом все хорошо.

Колдунья тут же вздыхает и опять становится весела, давая радости пробудить на лице улыбку.

— Хорошо. — Говорит она. — Значит, не о чем волноваться.

Айва уже начинает тихонько напевать под нос какую-то мелодию, но старик не дает разговору окончиться.

— Жаль, с мальчиком все не так же просто.

Колдунья недовольно хмыкает, но вздыхает и сохраняет на лице непринужденную улыбку.

— Ну ладно, что с ним? — Спрашивает она. — Что такого важного произошло, что это не может подождать?

— Проклятие набирает силу. — Отвечает старик. — Ты сама разве не заметила?

Колдунья в ответ разводит руками, хотя старик и не отворачивается от ямы и не может увидеть ее жестов.

— А чего ты ожидал? — Говорит она. — Что проклятие вот так возьмет и исчезнет?

— Да, — продолжает старик, — ты права. Но слишком быстро он начинает меняться. Когда мы встретили мальчишку, проклятие едва можно было заметить. А сегодня вся его спина начала чернеть.

Наконец, колдунья не сдерживается, отмахивается и все же дает волю раздражению.

— Да какая разница? — Отворачивается она, но миг спустя, подходит ближе и садится рядом на корточки. — Ничего ему не будет. Завтра, как поправится, я за него возьмусь. Он меня слушаться обещал, так что я быстро управлюсь. А если и нет, жизнь этого носатого холуя все равно ничего не стоит.

На миг она замолкает, но тут же расцветает хитрой улыбкой и снова поворачивается к старику.

— А ты лучше думай о том, — говорит колдунья, — как мне в пути угождать, чтобы мне самой не пришлось выдумывать, как с тобой развлекаться.

Но старик ее будто не слышит.

— Мальчик только что был здесь. — Говорит он. — И проклятие начинает менять его изнутри.

Вдруг, старик оборачивается и глядит так серьезно, что даже колдунья на миг застывает от его холодного взгляда.

— И меняется он с тех пор, как вернулся из леса. — Договаривает старик.

Колдунья сразу теряет улыбку и начинает хмуриться.

— Хочешь сказать, что это я виновата? — Говорит она сердито. — Ни проклятый лес, ни эта гадина, которая его чуть не разодрала на части, а именно я. Вот не можешь ты хоть немного побыть душкой?

Старик улыбается.

— Ты вновь торопишься. — Говорит он. — Подумай, обычно, может ли проклятие так быстро набрать силу, если проклятый сам, добровольно согласиться отдать свою жизнь в чужие руки?

Колдунья сразу успокаивается, поворачивает голову и всматривается в лицо старика. Но он не дожидается ответа и уводит взгляд к яме с камнями, все еще продолжая держать над ней ладони.

— О чем ты, старик? — Прищуривается колдунья, но сразу же раскрывает глаза шире и придвигается. — Ты что-то понял. Скажи мне!