— То, что ты увидела в видении возле Истока времен — еще не обязательное будущее, которое неотвратимо, — серьезно заявил он и, внезапно подступив ко мне на шаг, обнял. — Оно может и не настать. Если мы постараемся. А я уж, даже не сомневайся, сделаю все, чтобы не дать этому видению сбыться.

Дрожа, я спрятала лицо в мужской груди. Запах его рубахи так успокаивал…

— Получается, музыкальная шкатулка тоже…

— Часть этого ритуала, да, — кивнул он, крепче прижимая меня к себе. — И оба артефакта я уже надежно спрятал. Надеюсь, мой брат их не найдет.

— Если только уже заранее не знает, где искать, — обреченно прошептала я, покачав головой.

Глава 21. Заложник

Думаю, не стоит даже заикаться о том, насколько паршивое у меня после всего произошедшего было настроение. Тем не менее демонстрировать этого я никому не имела права. Поэтому, придя на следующий день в «Красную камелию», продолжала усердно работать, как ни в чем не бывало. И с не меньшим энтузиазмом, нежели вчера, готовиться к грядущей вечеринке.

Как и ожидалось, выступление Мареи в субботу вечером собрало нам полный ресторанный зал. Причем зрители остались настолько довольны увиденным и услышанным, что когда феечка в конце сообщила о грядущей через неделю вечеринке в гангстерском стиле, еще и с конкурсом талантов, восхищенные посетители ломанулись в бар за билетами. В результате за неделю до мероприятия половина входных билетов, несмотря на свою немалую стоимость, была успешно распродана. А многие из купивших еще и сразу записывались на сам конкурс в качестве участников.

Все это хоть немного, но помогало мне не зацикливаться на плохом, постоянно думая обо всем, что я держала в секрете. О все еще не найденной Призрачной жемчужине, которая, к слову, вполне могла быть даже в руках у Фридриха. О старшем Шарторе и всем, за чем он мог стоять. О жутком видении с моей собственной смертью посреди горы трупов…

Блин, ну почему все не могло ограничиться для меня простым попаданием в незатейливую, размеренную бытовушку? Я бы даже не расстроилась, окажись сюжет этой бытовушки скучным и заурядным, лишь бы моей жизни ничто не угрожало! Но нет, в своей книжонке Аннабель мастерски приукрасила действительность, скрыв все свои проблемы, с которыми мне теперь приходилось разбираться. Спасибо, хоть помощник в лице Роя нашелся, но и это еще ничего не гарантировало.

Поэтому приподнятое настроение, в котором я пребывала после удачного выступления Мареи, почти полностью развеялось, стоило мне, попрощавшись с персоналом кафе, выйти на улицу…

Да только я, закрывая входную дверь, даже подумать не могла, что ЭТО — далеко не предел. Потому что стоило мне сделать несколько шагов, свернув на узенькую улочку по пути к ближайшей остановке, как мне навстречу вышла блатодиха. И нет, сегодня она снова была без своего передника с грибочком, но я все равно узнала ее по голосу. Голосу, который разрывался от душившего ее кома в горле!

— Аннабель, как хорошо, что вы не ушли раньше, и я вас все-таки встретила. Потому что мне неизвестно, где вы живете, и если бы мы разминулись, я бы понятия не имела, где вас искать, — всхлипнула Маргарет, прижимая к лицу беленький платочек, на котором, в уголочке, был вышит цветочек.

— Что случилось? — заволновалась я, ощутив, как потяжелел желудок.

— Теодор… он… — выдохнула тараканиха и разрыдалась.

— Что с Тедди?! — охнула я, едва не подскочив на месте.

— Его… его похитили! — едва проговорила она и снова расплакалась, зажимая рот лапкой. — Осталось только это, — добавила Маргарет, протягивая мне вынутый из-под крылышка на спине лист бумаги.

Приняв его внезапно задрожавшей рукой, я поднесла письмо к глазам, по размеру букв сразу отмечая, что писал его не блатод, а кто-то размером с человека. И тут же обомлела, прочитав:

«Бедняге Тедди следовало дважды подумать, с кем водить дружбу и во что ввязываться. Ну а теперь пусть пеняет на себя, потому что время для игр прошло. А я ведь предлагал ему сдаться и привести Аннабель к жертвенному алтарю, и тогда вернулся бы он обратно к своей семье, еще и переехали бы в квартирку получше той конуры… но нет, видите ли, уперся он, что не предает друзей, а лучших друзей — тем более. Что ж, он сделал свой выбор, ну а кто я такой, чтобы его за это судить? Нет-нет, судить я его за это, конечно же, не буду! Просто прикончу до утра. Все-таки вы, тараканчики… ах, простите, БЛАТОДЫ, так забавно пищите, когда отрываешь вам лапки, одну за другой, а потом раздавливаешь… никаких походов на симфонические оркестры с такой музыкой не нужно! Так что готовься оплакивать мужа. Может быть, если у меня будет настроение, я как-нибудь верну тебе его изувеченное тело для похорон. Ну а деткам просто сразу сообщи, что папочку они больше не увидят.

С любовью, Фридрих Шартор».

— Ах, за что, просто за что ТАКОЕ нашей семье?! — с новой силой разрыдалась Маргарет, опираясь на стену хрупкой лапкой, чтобы не упасть. — Мы ведь никогда не делали ничего плохого, всегда оставались набожными, не желали чужого, жили согласно традиционным ценностям… Я ведь даже хранила невинность до свадьбы! А теперь… теперь у меня отбирают дорогого мужа, а у моих детей — любящего отца! За что? За что же нам все это?!

У меня дрожали руки. Так сильно, что я просто чудом удерживала в них письмо. Все это… казалось неправильным. Чудовищно несправедливым.