Шрифт:
— Да, — подтвердил Сантьяго, — двойной! Бенито в курсе.
— Но как же...
— Эх, не бери-ка в голову. У Бенито почти все двойные агенты. Кроме меня: ко мне просто боятся с таким обращаться. А другие на кого только не работают. Ты не знал? Это потому, что ты у нас новичок.
15
И выли волынки, и стучал барабан, и выводила причудливо-кудрявую линию клавишная скрипка. Уайлд-гитара же до поры молчала, чтобы в нужный момент порвать публику в клочья.
Нынче у группы 'Оу Дивиляй' новая песня. Сочинённая в тряской тесноте пассажирского вездехода, в тревожный час внутрипланетной эмиграции, она призвана поразить кровоточащие сердца всех и всякого, кому тоже некогда пришлось в панике бежать из Нового Бабилона.
Чтобы верней поразить сердца, мудрый Драйхорн временно уступил данную свыше роль бессменного солиста группы, чтобы смиренно трудиться на умеренно урожайных полях бэк-вокала. В этой песне солирует Сони.
Вот Сони вышла на авансцену и проникновенно запела:
— Мечтал повелитель о сладкой постели,
Да девичье тело покинуло дом,
И нет больше в жизни ни смысла, ни цели,
Привет, либертины, Свободный Содом!
— Хорошо поёт, — одобрил Кай, усаживаясь в кабину вездехода, — содомитам наверняка придётся по вкусу.
— Либертинам, — поправил его водитель.
Ну да, либертинам. Слова 'содомит' они избегают, так как находят его слишком откровенным. Особая культура стыда вербализации действий. Сами действия для них не постыдны, но лишь попробуешь их назвать...
— Не хотел спину размять? — спросил Кай у Олафа. — Целые сутки ведь просидел за рулём.
Между прочим, это были сутки езды на пределе скорости по глубоким ухабам. Даже на участке горного серпантина. Даже в лабиринте каменных сосен. Страшно подумать, куда влепил бы свой вездеход, например, Брандт.
— Размять? Да ну, я привык, — Олаф аж закряхтел, на силу расправив плечи, но не желал признаваться в усталости.
— Не хотел быть замеченным?
— В корень зришь. Меня же в посёлке знают. Кто-то ляпнет, что Драйхорна я привёз. Раззвонят и по другим посёлкам. Не приведи Космос, дойдёт до Рабена. Смекаешь? А надо же врать, что мы тупо задержались на пути в Новый Джерихон.
— Кстати, сколько ещё до Джерихона?
— Отсюда дальше, чем от Бабилона, к сожалению. Но доедем денька за полтора. Если не нарвёмся на эту, враждебную фауну. В том лесу, который нам предстоит, она злее всего... Вовек бы мне там не ездить!
— Извини, — вздохнул Кай.
— За что?
— Что тебя втравил.
— Пустое, — отмахнулся Олаф, рывком трогаясь, — К тому же, нет худа без добра. Из Содома ведь перед тем пришлось увести, почитай, всю агентуру. А теперь среди здешних будут всё-таки наши люди.
Ой, о чём это он? Последние слова Кая немного насторожили. 'Наши люди' — в каком смысле? Если Олаф, как он сказал, работает на Рабена, то группа 'Оу Дивиляй' в Свободном Содоме ему никакие не 'наши'. Уж кто-кто, а Рабен их в этот посёлок никоим образом не посылал. Посылал только Сони — с Диасом и Маданесом — известно, куда.
Что и говорить, Олаф, начиная с побега Сони, работал отнюдь не на Рабена. Но не будет ли заблужденьем решить, что он работал на Кая? То есть вдруг, не ломаясь, позволил себя вовлечь и поддался азарту? Нет, в такое что-то не верится. Не значит ли это, что хитрый Олаф продолжал втихаря держать сторону Бенито Родригеса? Да, такое похоже на правду.
Ну так что ж он тогда болтал обратное — тогда, в первую встречу в рабеновом дворце? Ах, ну да: до Кая теперь дошло. Это была проверка.
Глава 14. И на тебя разинет пасть,
или Недосягаемость для критики только снится
1
Через лес Бритвозубых Монстров мчались на такой скорости, что ни один из монстров так и не догнал, а они-то бегуны что надо.
Чиркая бортами по стенам, миновали Узкий туннель, причём летели с той же головокружительной быстротой, так что даже чудовищный Проглот, дежуривший там на выходе, не успел распахнуть свою фирменную пасть размерами с гаражные ворота. Прощай, Проглот!
Жёлтую речку, петлявшую по дороге, форсировали вброд минимум трижды, причём кишевшие там пиявки никак не успевали вгрызться в обшивку вездехода. Но могли, по уверению Олафа.
— Там же был мост! — в один из таких раз воскликнул Кай.
— Пару лет назад — несомненно, был. Но сейчас его наверняка источил шашель. Беда всех деревянных строений на заброшенных дорогах.
— Другие мосты — помню, были разрушены. Но этот-то с виду цел...
— А, некогда проверять!
И вездеход уже стремился дальше, настолько дальше, что миг назад отошедший в прошлое мост оказывался не только неактуален, но и зыбок в отношении существования себя самого. Ибо неразличим. Точно ли мост проехали? Кто его разберёт на таком расстоянии?