11

Имя демона сказано. Да и не долго пришлось доискиваться. Что теперь — обратиться к своей эрудиции? Это чем-то поможет?

Ты, приятель, много читал о демонических существах, но никогда не имел практических навыков экзорциста.

Тебя может обрадовать, что Асмодей — зло земное, знакомое. Что оно состоит звеном в долгой цепочке подобных себе фигур: Мерлин, Морольф. Китоврас, Асмодей, Сахр. И что входит в единый контекст иудео-христианской демонологии вместе с разными Азазелями, Бегемотами, Вельзевулами. Что оно, к тому же, понятно из выходок Квентина, с первых тактов его и фрикций. Демон похоти — что же тут не понять?

Но нельзя перенести Асмодея на Эр-Мангали — и не получить что-то новое. И кто знает, как он усилится, принимая в себя содержание местных демонов и божков из культурных пластов, оставленных Сидом.

Результаты? Вот Квентин отправил себя в похотливую «миссию», что идёт вразрез с любым постулатом из учений Зеона. Кто-то смог ему что-нибудь возразить? Даже строгий и злоязыкий отец Невин — что он сделал, чтоб не отдать артефакт? Получил, ха-ха-ха, расписку от Квентина.

А брат Честер — что он сказал? Что «Квентину привиделся ангел»? Ну, с такой-то наивностью не мудрено выдать любой «концентратор» первому, кто попросит, и даже потом в трогательной уверенности ожидать его к сроку.

Верно, секта Зеонская в нынешнем своём состоянии стала совсем нечувствительной к демоническим уловкам…

— Много думаешь, брат, — с издевкой заметил Квентин. Он отступил назад — для решительного рывка? Заголосил дурным тоном, отвлекая внимание:

— Я потерял артефакт! Я не справился! Я не достоин! Не достоин тебя, Асмодей!

Кай, отступая, спросил:

— Ты давно водишь дружбу с демоном?

Может, не стоило этак в лоб. Ибо Квентин рванулся и в безумном прыжке приблизился слишком быстро. Кай надеялся отойти за предел натяжения цепи, но оступился на скользкой размокшей почве, и вот уже цепкие пальцы одержимого брата ухватили его за ворот.

В уши засвистел громкий шёпот:

— Я ведь ждал тебя, специально ждал. Было видение!

Отбиваясь, Кай закричал:

— Ждал меня? Да ты же меня не знаешь!

— Ошибаешься! — прошипел Квентин. — Ты напрасно выведал имя, ведь и мне известно твоё: Кай Гильденстерн!

Что и говорить, неожиданно. Впрочем, после вчерашнего уже и не ново. Каю придётся смириться с тем, что полк «заклинателей Гильденстерна» неконтролируемо ширится. Был Бенито Родригес, дальше верховный бишоп Амос, теперь вот этот вот Квентин...

Каю было совсем не до смеха, но он деланно хохотнул:

— Имя не настоящее!

— Настоящее, — заверил его Квентин. — Асмодею известно лучше!

Что за досадный финт у судьбы Кая в Зеоне: о чём ведает Господь верховного бишопа, о том с лёгкостью узнаёт и квентинов демон. Так сказать, непостижимая системная связь.

— Да, система! — кривляясь, произнёс бесноватый. — Ты вот думал, Асмодей, как дурак, просто сидит на цепи. А Асмодей этой цепью ещё и тебя задушит!

или Гнездование грешных теней в аду как аллегория испорченности души жилищным вопросом

1

Отлежавшись в ароматичееской ванне, Бенито, как мог, успел привести мысли в порядок. Об увольнении со службы — что ж, хорошо, что Рамирес о нём известил, так сказать, неофициально. И раз так, Беньямин Родригес может быть ещё долго не в курсе. До тех пор, пока не вернётся к себе в Бабилон — там уж с извещением не замедлят.

А с другой стороны, зачем ему длить проигрышную партию? Не в том смысле «зачем», чтобы её не длить, а в том смысле, какими делами оправдать и осмыслить это продление.

Что ж, осмыслим. Есть незавершённые дела, которые важны для Бенито, а в пределе — для планеты Эр-Мангали. Важность их ничуть не зависит от того, начальник ли он в Службе безопасности колонии. Более того, он для того и начальник, чтобы обеспечить успех этих дел… Ах, ну да, был начальником.

Если наносное отринуть, остаётся одно дело, главное — Кай Гильденстерн, помощь в его становлении. Важен он почему? Потому что, смешно сказать, он мессия, предсказанный Гаррисом. Если, конечно, прав Бенито Родригес. Если не правы Гонсалес и все-все-все.

Гильденстерн слишком жалок, они говорят. И, конечно же, в этом правы. Он талантливый ксеноисторик, он эксперт по культуре Сид, каких мало, но героев, как скажет любой, всё же лепят не из такого теста. Справедливо? Ну да. Но лишь в том подразумеваемом случае, если Родригесу и другим негероям позволительно на своё усмотрение надобных героев лепить.

Из Гильденстерна не вылепишь не только героя. Он вообще не лепится. Это негибкая фигура, некогда согнутая на юрбургский манер и готовая воспроизводить в опасной для жизни среде всякую привычку, какая есть, вплоть до вегетарианства. И на минуточку забывая, что привычка была сформирована в теплицах для овощей. Как, ну как из такого закрытого дистиллированного мирка приподняться настолько, чтобы поднять на дыбы всю планету?