Элендил оглянулся через плечо на Малаггара и почувствовал укол зависти при виде его счастливого лица. Наверное, он должен был испытать облегчение: не его ребенка Визарра рожала, пока он изменял ей с другой женщиной. Это обстоятельство делало его подлый поступок чуть менее гнусным. Ненамного, но все же… Однако облегчение так и не пришло. Элендил вспоминал, как сопел на его груди милый беззащитный комочек, как маленькая ручка высунулась из пеленки и схватила его за палец. Вспоминал и чувствовал легкую грусть.

Впереди скрипнула, открываясь, дверь. Из синего сумрака на Элендила уставились слепые каменные глаза. Четыре пары пустых круглых глаз. Храм. Визарра привела их в храм Черной вдовы.

В воздухе, испуская таинственное дрожащее мерцание, летали уже знакомые светлячки. За лапками-колоннами под брюхом статуи огромной паучихи одна из жриц проводила какой-то обряд. Элендил не сразу признал в женщине Чарриду, сестру Визарры, среднюю дочь королевы Гремвола.

— Аддира! — из последних сил закричала супруга и обмякла в его объятиях, начав сползать на каменный пол. Элендилу пришлось крепче прижать ее к своей груди. В конце концов он закинул руку Визарры себе на плечо и повел жену навстречу родственнице.

— Что случилось? — воскликнула Чаррида-Аддира, заметив, в каком состоянии сестра. Растрепанная, в белой ночной сорочке с пятнами крови в районе паха Визарра напоминала привидение. — Ты же только родила и должна лежать в кровати. Отдыхать и набираться сил.

— У меня достаточно сил, — вопреки своим словам, Визарра пошатнулась и, чтобы не упасть, крепко вцепилась свободной рукой в ткань рубашки на груди Элендила. — Надо поговорить. Срочно. — Она скосила взгляд на своего помощника, служившего ей опорой, и добавила: — Наедине.

Что за тайны?

С предельной осторожностью Элендил передал жену ее сестре, и вместе эльфийки отошли в тень одной из каменных паучьих лап.

Теперь там они оживленно спорили. То и дело до Элендила долетали сердитые и возмущенные возгласы Аддиры:

— Нет, нельзя! Что ты удумала? Представляешь, какие могут быть последствия!

— Ты обязана мне помочь, — говорила Визарра тихо, но настойчиво. — Ради нашей дружбы. Пожалуйста. Посмотри на меня. Посмотри! Еще раз через такое я пройти не смогу.

Ребенок на руках Малаггара захныкал, и молодой папаша с выражением паники на лице принялся усиленно его укачивать — явно боялся, что дочь разорется и он не сможет ее успокоить.

Гулкое эхо в храме подхватывало любой звук, малейший шорох, и плач младенца в царящей под куполом величественной тишине казался оглушительным.

Визарра повернула голову и грозно ткнула в сторону мужа пальцем, мол, справляйся как знаешь, но чтобы было тихо. Малаггар кивнул и начал еще активнее убаюкивать дочь. Теперь он не просто качал ее туда-сюда на руках, словно в колыбели, а приседал и даже бесшумно подпрыгивал.

— Знаешь, что происходит? — Элендил кивнул на Аддиру, которая в эту самую минуту помогала Визарре устроиться на широком каменном алтаре под брюхом богини.

— Догадываюсь, — ответил Малаггар, нахмурившись.

Одну за другой Аддира зажигала свечи, и те оставались парить в воздухе, когда она выпускала их восковые тела из рук. Покончив со свечами, она достала из ниши в алтаре кинжал с изогнутым лезвием и занесла над сестрой.

— Стой! — испуганно закричал Элендил и дернулся вперед, к супруге, распростертой на большом ритуальном камне, но Малаггар удержал его за плечо.

— Не надо. Не мешай им.

Что ж, раз даже Малаггар не боится за здоровье и жизнь жены, значит, ничего опасного не происходит. Элендил глубоко вздохнул и продолжил наблюдать за обрядом.

Кончик острого лезвия уперся Визарре в грудь, и с губ Аддиры полилась тягучая песня-заклинание. Сотни голубых светлячков — тех, что были в храме, мерцали на его стенах и кружились в воздухе, — постепенно сгрудились вокруг алтаря, закрыли его от глаз живым сверкающим коконом.

Мужья больше не видели ни Визарру, ни Аддиру и могли лишь догадываться, что происходит за ширмой из роя светящихся насекомых.

А песня все лилась, громкая, заунывная. Эхо подхватывало слова, повторяя на разный лад.

— Может, объяснишь, что здесь творится? — повернулся Элендил к Малаггару, а тут вдруг усмехнулся весело и в то же время нервно:

— Что творится? А то, что в эту самую минуту мы с тобой становимся вдовцами. Да не дергайся так, — поспешил он добавить, заметив, как собеседник изменился в лице. — Визарра сейчас проходит тот же самый обряд, что и ее сестра. Обряд умерщвления и воскрешения.

Элендил вскинул брови: