О чем только она не говорила: о великой царской преданности своему народу, о благосостоянии, которое всех ожидает, о великодушии царственных особ, о трудолюбии своего народа, о великих задачах, стоящих перед ними, о сплоченности всех социальных слоев населения, и даже о дружбе, любви и будущем.

Народ рукоплескал ей. Овации не смолкали минут десять.

Затем, по приказу царицы, вновь зазвучала музыка и начались танцы.

– Глупцы, – повернулась она к Мире. – Завтра же мы отменим все праздничные указы. Я обдеру их как липку. Они будут работать, не покладая рук. Самая лучшая власть та, у которой всегда есть любящие ее рабы. Они будут носить нас на руках. Затем мы соберемся с силами и начнем войну против Гадарии. Нам не будет равных. Этот день стоит запомнить. Он войдет в историю Синегории, как день рождения великой империи!

Она гордо сидела на троне, раздуваясь от возбуждения и тщеславия.

– Ты умеешь говорить с народом, – улыбаясь, заметила Мира.

– Добавь к этому свою красоту. С ней мы будем не только сильны, но и привлекательны.

Сестры засмеялись. Им оставалось всего ничего – поймать и уничтожить маленькую девчонку. А сделать это, было теперь совсем не сложно.

– С минуты на минуту ее схватят, – заверила сестру Мира, – можешь не сомневаться.

Чара быстро проглотила всю еду, стоявшую перед ней на столе, и заскучала.

– Пожалуй, я оставлю тебя, – сказала она, загораясь от новой мысли, – меня ждут в Гадарии.

– Ты не хочешь остаться на празднике? – удивилась Мира.

– Думаю, ты и одна прекрасно справишься со всей церемонией. А мне хочется повеселиться в другом месте.

Она незаметно скрылась во дворце, чтобы поскорей отправится в Красные Крыши и продолжать свои безобразия, приносившие ей неописуемую радость.

После исчезновения Молчуна, Маркиз не находил себе места.

Кувшины с волшебным напитком быстро пустели. Народ изливался в любви и преданности своим царицам. На это нельзя было смотреть без слез. Но что оставалось делать? По крайней мере, в Синегории это происходило насильственным путем, поэтому было вполне объяснимо. Хуже, когда тоже самое случалось по доброй, переходящей в глупость, воле.

Маркиз заметил, как Чара покинула царскую лоджию. Ему показалось, что без нее Мира стала выглядеть еще красивей и, главное, приветливей.

– А ведь они не пьют волшебный напиток! – сделал он про себя вывод.

И потерялся в собственных мыслях. Ну, конечно, представлялся прекрасный шанс! Чем разгуливать, или, вернее, разлетывать, без дела, боясь попасть на глаза Кровавым Псам, уж лучше попробовать рискнуть.

– Что будет, если Чара и Мира выпьют волшебный напиток? – соображал он. – Не станут же они любить себя еще больше? Может быть…

Маркиз решился на дерзкий эксперимент. Терять было нечего. В его голове созрел план, оставалось только дождаться Чару. Но, к несчастью, она все никак не возвращалась.

Стало душно. При полном отсутствии ветра, духота была невыносимой, тем более при таком скоплении народа.

Маркизу надоело ждать старшую из сестер, а время стремительно убегало.

Он подлетел к одному из чанов с волшебным напитком и затаился, благо, что разливальщик был уже навеселе и не очень строго следил за подходившей к нему публикой.

Маркиз выждал момент, когда разливальщик отвлечется, и быстро набрал в клюв волшебного напитка.

– Только бы не проглотить, – подумал он про себя, – вторая любовь мне не к чему.

Он стал протискиваться к царской лоджии. От сильных и постоянных толчков, он едва сдерживался, чтобы не глотнуть напиток, хотел было ругнуться, но вовремя передумал.

Оказавшись у самой лоджии, Маркиз стал высчитывать наиболее безопасный маневр, ведь кругом была охрана.

Мира почти не притрагивалась к пище. Но, к счастью для Маркиза, она вдруг отломила кусочек масляного пирога и положила его на свою тарелку. Более подходящего момента могло больше не представится.

Маркиз, что было сил, устремился сначала в сторону, а потом вспорхнул вверх. Его не сразу заметили, ведь он был очень маленького размера.

На какое-то мгновение он оказался точно над Мирой, подносившей в этот момент пирог ко рту.

Он изловчился и неуловимым движением, вопреки всем законам аэродинамики, спикировал на царский стол и окропил пирог волшебным напитком. Мира ничего не заметила и с удовольствием проглотила пирог.

Не заметила она, усыпленная торжествами, так заметили царские коршуны, зорко следившие за происходящим. Они мгновенно подали знак об опасности, и уже десятки глаз Кровавых Псов устремились на Маркиза.