Когда он, казалось, находился уже на достаточно безопасном расстоянии, стрела, пущенная ему вдогонку, пронзила его на вылет. Маркиз даже не вскрикнул. Он рухнул на землю и потерялся в пыли танцующей и кричащей толпы.

Инцидент остался никем не замеченным. Веселье продолжалось, как ни в чем не бывало.

Однако задуманное Маркиз исполнил с блеском.

После съеденного пирога, у Миры закружилась голова. Но не от переутомления. С ней происходило что-то странное, какое-то внутренне движение меняло ее сознание.

Она вдруг стала другим человеком. Перед глазами пробежала череда воспоминаний, человеческих лиц, знакомых и незнакомых. Она начала по-другому думать и даже говорить. Изменения привели ее в восторг, но в то же время лишили малейшего движения. На некоторое время оцепенение овладело всем ее телом и даже мыслями.

Но минут через пять, она пришла в себя и окончательно почувствовала, что стала не такой, какой была до этого.

Ее лицо стало серьезным и бледным. Глаза растерянными и печальными.

Она подняла руку. В одно мгновение площадь замолчала. Воцарилась тишина, в которой было слышно даже пролетающих мух.

Мира никак не находила подходящих слов, но сказать ей хотелось многое.

– Заверяю вас, – медленно произнесла она, – что с этого дня в Синегории прекращаются все войны.

– Так больше не с кем воевать! – послышалось из толпы.

– С этого дня, – продолжала Мира, – каждый из вас решает свою судьбу сам. Я объявляю свободу передвижения, свободу торговли, и свободу профессий. Отныне только царский суд будет разрешать все возникающие конфликты.

Стояла гробовая тишина. Никто ничего не понимал.

– Завтра будет издан обширный проект кодексов, в котором будут перечислены новые законы Синегории. А сейчас с праздником! Продолжайте веселиться!

Минуту все в полном недоумении смотрели друг на друга. Потом каждый стал переспрашивать, не ослышался ли он. Когда Мира села на трон, всем стало понятно, что она не шутит. Толпа запела и затанцевала с новой силой.

Эксперимент Маркиза дал потрясающий эффект, – Мира влюбилась в свой народ!

Она стала той милой девушкой, которой когда-то была. Волшебный напиток, который она сама изготовила, и который предназначался вовсе не ей, разрушил над Мирой все магические чары.

Но самое главное, она вспомнила, что любила…

– Где принц Ярек? – спросила она у Смыка, главного придворного, стоявшего неподалеку.

– Его готовят к казни, ваше величество, – робко ответил Смык. Старый слуга прекрасно понимал, что происходит с его царицей.

– К казни?! – вздрогнула царица и побледнела еще больше. – Немедленно отведите меня к нему!

В сопровождении охраны и Смыка, она направилась в подземные казематы, где держали опасных заключенных.

Дверь камера долго не открывалась.

Мира нервничала и от ожидания щелкала пальцами.

– Успокойтесь, ваше величество, – шепнул ей Смык, – теперь все в ваших руках.

– Спасибо, Смык, – поблагодарила она слугу и осторожно вошла в камеру.

Охрана и Смык остались ждать снаружи.

В камере было душно и сыро. В углу стояла каменная кровать, на которой лежал царевич, отвернувшись к стене.

– Что, уже пора? – хриплым упавшим голосом спросил он, не оборачиваясь. – Хотите сделать подарок Воранам?

– Это я, – тихо произнесла царица.

Царевич обернулся, пытаясь рассмотреть своего посетителя. В камере было темно, и он не сразу разобрал, что это Мира. Но, узнав ее, он поднялся с кровати, и тут же скривился от боли. Чтобы стоять, ему пришлось опереться о стену.

Только теперь Мира смогла его рассмотреть. Он был ранен, – из левого плеча через несвежую повязку сочилась кровь, голова была наспех перевязана старой тряпкой, а на бледном от боли лице виднелись засохшие шрамы. Он едва держался на ногах. И лишь его глаза продолжали блестеть привычным загадочным светом, возвращавшим Миру во времена далекой юности.

– Что угодно вашему величеству? – спросил царевич приглушенным голосом, полным боли и отчаяния.

Мира не нашлась, что сказать. Она с грустью смотрела на царевича, хотела заплакать, но не смогла.

– Ты ранен, – наконец, произнесла она, чтобы сказать хоть что-то.

– С каких это пор, ваше величество, вы обращаетесь к царственным особам на ты? – спросил Ярек, улыбнувшись.

– С очень давних, – ответила Мира.

Царевич поднял голову, чтобы заглянуть в ее глаза, но тень легла на лицо царицы.