А потом открыла глаза. На трюмо стояла ваза, с цветами. Не веря глазам, я осторожно приблизилась и протянула руку, дотрагиваясь до соцветий. Да, те самые, только ваза отличается. Я не продумала ее в деталях, сосредоточившись на цветах, и Книга Хаоса состряпала ее на свой вкус.

Возможно, я бы могла себя убедить, что и цветы, и ваза там стояли раньше, но я не замечала, однако было одно весомое «но». В доме на скале, посреди ревущей бури, не было цветника. Букету неоткуда было взяться, кроме как появиться, подчиняясь усилию воли.

Конечно же, следующей я представила себе Дверь. Мою любимую, светло-зеленую, в крупный белый горох. Я помнила каждую трещинку и каждый скол на косяке. Я любила ее всем сердцем, и она, откликнувшись на мою любовь, явилась. Но была мертва. Дверь открывалась, но внутри я видела только безучастную каменную кладку, часть стены, а в один момент и Бездну. Испугавшись, я захлопнула Дверь, и та исчезла совсем. Книга забрала свой подарок и не собиралась его возвращать.

Мысли в голове метались как мячики для игры в би-риям, такие же тугие и звонкие: Книга, пусть и подвластная чужой воле, ни за что не отпустит нас. И я, и Каин, были для Книги Синола забавными игрушками.

Завывающий порыв ветра, заплутав в коридорах дома на утесе, набрел на мою спальню. Натолкнувшись на дверь, ветер загудел пугающе и распахнул ее, обдавая меня ледяными порывами. В коридоре тьма стояла — хоть глаз выколи, но в дальнем его конце, сразу за лестницей, кто-то стоял.

— Кто там? — крикнула я, но ответа не дождалась. Фигура так и продолжила стоять, не двигаясь и не произнося ни слова.

— Я жду, — проговорила я, понукая визитера быть чуть-чуть решительнее и выйти на свет, льющийся в дверной проем из моей комнаты. В голосе снова прорезались властные нотки, за которые стало совестно.

Гость пошевелился, сделал плавный шаг, и тут очередной порыв ветра задул камин. Пламя погасло враз, оставив меня в полнейшей тьме и тишине. Не было слышно шагов, но фигура приближалась. И при ее приближении меня окатывало волнами удушающего, могильного холода.

На лицо гостя упал косой луч лунного света из окошка под самым потолком, и я едва не свалилась на пол от облегчения.

— Олла! — я бросилась к нему, вне себя от радости. Олла замер на пороге, едва ли в шаге от меня. Бледный как покойник, губы запеклись от крови из многочисленных трещин, а на лице — живого места не нашел бы даже самый оптимистичный лекарь. Правую руку Олла неловко прижимал к телу, но сквозь лохмотья, в которые обратилась его одежда, я видела синяки и кровоподтеки.

Наплевав на то, что Каин может увидеть, я бросилась Олле на шею, но руки зачерпнули только воздух, пройдя сквозь избитое тело, будто бы его и не существовало вовсе. Олла безучастно смотрел на мои попытки обнять его, дать пощечину, сделать хоть что-то, чтобы доказать самой себе, что я не схожу с ума и не выдумываю.

Из коридора снова потянуло холодом, и фигура Привратника пошла рябью, как отражение в речной воде.

— Ты где-то здесь? — шепнула я, испугавшись собственного голоса. И он кивнул. Приложил палец к губам и ткнул им в пол.

— Внизу? В подвале? — догадалась я, не оставляя попыток схватить Оллу то за руку, то за рваную рубаху.

Призрак снова кивнул и исчез. Сквозняк усилился, и дверь с громким треском захлопнулась, оставив меня одну.

Я была одна в комнате, но не одинока. Теперь я знала, что надежда есть.

Стоило тени Оллы исчезнуть, как в коридоре вспыхнули люстры, дверью пробивалась полоска яркого света, разгоняя обступившую тьму. Руки подрагивали, когда я распахнула шкаф, надеясь найти в нем что-то более подходящее операции спасения Привратника, нежели пышное платье для официального приема.

У хозяйки гардероба, чье место я заняла, шкаф ломился от тряпья. На вычурных вешалках были развешены платья всех фасонов и расцветок, а на полках ниже — целая шеренга разнообразных туфель и сапог.

Мой взгляд упал на высокие сапоги, изнутри отделанные мехом. Точно такие же, как у мужчин-северян в приемном зале. Я рывком стащила их с полки, зарываясь в вещи глубже. Здесь должен был быть костюм для верховой езды, или что-то подобное. Вряд ли женщины, выходя на улицу, где царит ледяное царство, надевают платье?

Конечно же нет, и я в этом убедилась. В самом дальнем углу висел костюм — штаны из теплого и тяжелого материала и такая же куртка. Удивительно, но среди всех помпезных, расшитых золотом и драгоценными камнями, одежд, костюмчик казался замарашкой среди красавиц.

Я скинула платье, разрывая пальцами хитромудрую шнуровку корсета и путаясь в подлых юбках, которые изо всех сил старались меня задержать. Я оставила на себе только тонкую сорочку, которая вовсе не грела, но приятно лежала к телу. Костюм сел как влитой, только пришло немного закатать рукава. Волосы, уложенные Рин и Мин с утра, никак не хотели собираться в хвост, а потому, мне пришло заплести их в короткую косичку, которая упрямо выбивалась вверх.