Итак, прямые труегольники отпадают, точнее, ничего не значат: если развить идею звезды, выходило, что обнаруженные тела не шли по порядку, контур предполагал точку ещё одного угла неподалёку. И тогда реальные углы ритуала получались в шестьдесят градусов.

— Господи, каким же бредом я занимаюсь, — выругался он, принимая нелегкое решение.

— Это точно, — добавила Сорока.

Анчар приблизил локацию ближайшей «напрашивающейся» точки звезды. И когда сзади посигналили машины, напоминая, что уже загорелся зелёный, он втопил педаль газа, уходя на разворот.

— Почему ты решил, что от меня тебе будет польза? — спросила Сорока.

— Много лет я раскрывал дела, пользуясь собственным даром. Можно назвать это даже не даром, а навыком, методом. В этот раз всё пошло наперекосяк.

— И что это за дар?

— Ориентироваться по следам аур. Видеть и чувствовать волокна магии, которые ещё не успели угаснуть.

— Магический следопыт, значит.

— Можно и так сказать. Я думал, у тебя нечто похожее.

— Пф, — усмехнулась Сорока. — Будь у меня то же самое, я была бы тебе не нужна.

— С годами стирается нюх и сноровка. В молодом теле больше живительной тяги чувствовать этот мир. Но, как я понял, это не про тебя.

— Этот мир я уже похоронила, дед. Кто знает, может, в другом будет получше.

— Слабое утешение. Ты просто отказываешься принимать реальность такой, какая она есть.

— Я почти приняла её. Почти сделала это. А ты всё испортил.

— О, когда-то я тоже думал, что уже всё понял. Что другого не будет, что всё до унылого предопределено.

— Ну да, ну да. Все маразматичные стариканы заводят одну и ту же шарманку: «Что ты в свои юные годы вообще понимаешь! Все через это проходят, все были глупыми! Подрастёшь — поймешь!». Они так выкашливают свою авторитетность, апеллируя к возрасту, потому что больше не за что ухватиться.

— Соображаешь, — усмехнулся Анчар. — Но я едва ли умру старым. Мои работа и любовь к спиртному соревнуются, кто первым забьёт гвоздь в крышку гроба.

— Ты уже старый. Вся машина в песке.

— Пока что это лишь прах моих врагов.

— Смешно. — Ей было совсем не смешно. — Вот потому-то ты и спился. Только так смог смириться.

— Неправда. — Отчасти это была правда. — В те времена я нашёл способ получше. У меня не было образования, чтобы работать в полиции или федеральной службе Конгломерата. Но меня заметили, подготовили и дали то, что меня действительно устраивало. Вышибать с ноги двери корпоратов, бить их лица и никогда не беспокоиться о последствиях.

— Такое возможно только для Золотой Десятки, — возразила Сорока. — Всего лишь нужно быть корпоратом покрупнее.

— А вот и нет. Это было тактическое подразделение полиции. Нас готовили по особой программе, в общем-то, это был эксперимент. Нас боялись даже в «Ресивити». Не знаю, зачем я рассказываю тебе это. Возможно, хочу показать живой пример, когда ненависть по отношению к кому-то — пусть даже ко всему миру — направлена в продуктивное русло. Ты недооцениваешь свой дар.

— Ещё час назад ты сомневался в его существовании. Посмотрела бы я на тебя, как бы ты с ним жил! Всё время видеть то, чего тебе чаще всего видеть не хочется.

— Всего лишь вопрос самоконтроля. Это ремесло, которое нужно осваивать, вот и всё. Дай угадаю: там, на мосту, ты долго витала в видениях, наблюдая за другими прыгальщиками. Возможно, хотела понять, что ждёт тебя саму.

— Ну… да. Это было похоже на зацикленный кошмар.

Они подъехали к территории, огороженной высоким забором из рифлёного металла. Из-за него выглядывало недостроенное здание — будущий небоскрёб. Массивные решетчатые ворота были обтянуты цепями, в будке охранника горел свет.

Когда они приблизились, послышался лай собак и лязг цепей. Анчар постучал в будку.

— Вы кто? — донесся голос охранника, вышедшего не из будки, а рядом с поротами.

— Детективы. — Анчар смерил его внимальным взглядом. Стандартная униформа, чёрная кепка, кобура на поясе — скорее всего с тазером. Глаза морфа были крупне, напоминающие кошачьи.

— Тут всё закрыто, — хмуро ответил он. — Уже пять месяцев.

— Нам нужно внутрь. — Анчар достал сигарету и закурил.

— Не думаю. — Взгляд морфа выдавал изрядную проницательность. Так смотрят те, кто много повидал в жизни и привык никому не доверять. — По всему периметру собаки на цепях.

— В последнюю неделю кто-нибудь заходил на стройку?

— С момента, как «Ресивити» захватила «Девьюшенс» и разнесла их башню во втором Кластере, стройку заморозили. Вам придётся сперва получить доступ у «Ресивити», которая всё это под себя подмяла. Такие правила.

— Ничего странного не происходило в последнее время?

— Зубы мне не заговаривай, мужик. Это закрытая территория, и вам сюда нельзя.

— Я действую от лица полиции.

— Плевать. Я охраняю эту территорию от лица «Ресивити».