– Скучные взрослые без воображения. Ты, скорее всего, проводишь свое свободное время, выполняя сверхважные задачи, типа оплаты счетов и готовки еды. Подожди! Я же тоже делаю это. Ты, наверное, ищешь «реальную» девушку. Такую, которая фотографируется боком, чтобы показать свой прогресс в фитнесе и вдохновить этим других. На самом деле, я сочувствую тебе. Моя жизнь веселая. А твоя, видимо, нет. Готова поспорить, в спальне ты так же разочаровываешь, как и при разговоре.

– Вау!

Черт. У этой цыпочки длинный язык, и это не комплимент. Как бы ни хотел спорить с ней, я уже начал это, и мои следующие слова выходят с рычанием:

– Не думай, даже ни на одну гребаную секунду, что ты знаешь меня, малышка.

Она выгибает бровь, на губах всезнающая улыбка, и она снова прислоняется к стене.

– Не так уж весело, когда на тебя вешают ярлыки, а?
– девушка хихикает.

Я чувствую, что она обыграла меня. Именно так. Она - та еще штучка. Сложная. Может быть, даже немного странная. Я заинтригован, но должен уйти. У меня нет возможности начинать сейчас что-то. Я даже оплату аренды не тяну, не то, что такую женщину. Но все же…

– Эй, ты готова?
– Ее друг подходит к нам, когда две полицейские машины отъезжают.

– Да, - отвечает она, прежде чем посмотреть на меня своими великолепными огненными глазами.
– Это было интересно, но мне пора.

Она косо смотрит на друга, и я замечаю, что он окидывает меня оценивающим взглядом. Но я не уверен, что понимаю происходящее, мне некомфортно. Я будто стал объектом чужого желания.

Я сжимаю губы и заставляю себя улыбнуться ей в ответ.

– Непременно.

– Я бы сказала, что надеюсь на нашу встречу как-нибудь в другой раз, но мама учила меня не врать.

Она моргает и вежливо наклоняет голову. Ее друг смеется и шепчет ей что-то. Несмотря на то, что я не должен, несмотря на то, что она настоящая проблема, я не могу остановить себя и спрашиваю:

– Как тебя зовут?

– Для тебя девушка-зомби, качок.
– Ее улыбка только становится шире.

– Мило.
– Я закатываю глаза.
– Что ж, если ты решишь перестать мыслить стереотипами, буду рад просветить тебя.

– Как великодушно.
– Она качает головой.

– Я буду рад отплатить, - саркастично говорю я.

И лишь на одну секунду, но я не упускаю из виду то, как у нее перехватывает дыхание от моих слов и скрытого в них намека.

– Чтоб меня, - произносит ее друг и хватает ее за руку.
– Пойдем, Котенок. Тебе уже пора в кроватку.
– Он пересекается со мной взглядом, в этот раз без какого-либо поддразнивания или нахальства.
– Спасибо, что спас нашу ночь, силач. Я ценю.

– Я Мэтт. И не за что. Вызвать вам такси?

– Нет, мы доедем на поезде.

– Безопасной дороги.
– Меня беспокоит, что они возвращаются домой так поздно. Оба пьяны, что ж, она так точно, и беззащитны.
– Я серьезно. Будьте осторожны на улицах.

Я сунул руку в задний карман и достал одну из визиток спортзала. Уверен, она не позвонит по делу или ради удовольствия, но необходимость защищать ее побуждает меня сунуть глянцевую карточку в ее руку.

– Ты вообще кто, моя мама?
– Она закатывает глаза и рассматривает карту в тусклом свете.

– Тренер по смешанным единоборствам, на самом деле. Если возникнут проблемы с парнем, или просто захочешь научиться самообороне, позвони.

Она качает головой на мое беспокойство и убирает визитку в сумочку.

– Все в порядке. Я знаю каратэ!
– говорит ее друг и показывает какие-то странные хип-хоп движения «Карате пацана».

Она хихикает и берет его за руку, утягивая за собой прочь.

Это глупо, что мне хочется пойти за ними. Хотя бы посмотреть и убедиться, что они сели в поезд. Их безопасность - не моя ответственность, и мне пора уже возвращаться назад.

Тем не менее, я остаюсь на месте, борясь с желанием пойти к ним, и смотрю, как она, покачивая задом, уходит и скрывается за углом. Я будто превратился в одержимого придурка. От укуса такого же зомби. Или это делают вампиры. Черт, не могу вспомнить. Никогда не был фанатом фольклора или фэнтези. Несмотря на это, из-за девушки-зомби мое сердце бьется чаще. Прошло слишком много времени с тех пор, как я чувствовал желание преследовать женщину. Как плохо, что она ушла. И все равно время неподходящее.