— Так значит ты и в церковь можешь зайти? — Решил встрять в разговор заинтересованный Эллиот.

— Да, только в ней моя сила будет на порядок слабее. Осквернить святое место намного сложнее, чем предметы, поэтому оно будет оказывать сопротивление моему влиянию, но даже так мои боевые навыки не на много падают. — Ответила лич.

Эллиот удивленно вытянул лицо, в очередной раз поражаясь силе существа, что стоит перед ним.

— И неужели у тебя нет никакого слабого места? — С усмешкой произнес Охотник, — Не может быть такое, чтобы ты была абсолютно неуязвима.

— Моё единственное слабое место — филактерии, — решила поделиться информацией лич, — я ведь уже рассказывала о том, что изначально была человеком, практикующим некромантию, и, когда набралась достаточного опыта в этом неблагодарном деле, решила перейти на следующую ступень, открывающую мне намного большие возможности, чем бытие обычным человеком. Так, успешно проведя опасный ритуал, я разделила свою душу на части и поместила их в филактерии. Поэтому убить меня можно лишь двумя способами. Первый и самый несмертельный — найти все филактерии и уничтожить их. А второй — уничтожать меня каждый раз, пока не закончатся фрагменты душ.

— То есть тебя как-то можно убить? — Уточнил Эллиот.

— Точнее, упокоить, как и любую другую нежить. Однако из-за того, что моя душа разбита на части, я могу пробудить другой филактерий и снова прийти, только уже с менее добрыми намерениями, — продолжала рассказывать Ева.

— Ух, как круто! Ты — прямо как мстительный дух из страшных городских баек, — сказал парень.

— Или как Кощей Бессмертный, — усмехнулся Охотник, косясь на Шизу, которая так постоянно называла женщину.

— Угу-угу. Прямо как в сказках. В лесу стоит дуб, на ветках которого висит ларец. Внутри него — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, а в нём — смерть Кощеева в иголку заточена, — протараторила заученную с детства фразу Шиза.

— Что ж, звучит похоже, — усмехнулась лич и вернулась к сборам.

После того, как контракт был подписан, демон еще не раз писал, уточняя место и время встречи. Однако, когда Шиза спросила, может ли она прийти с парочкой друзей, потому что боится идти одна к незнакомцу (вдруг он с ней что-то плохое сделает), тот поначалу замешкался, а потом всё же согласился, предварительно попросив небольшое словесное описание товарищей. Естественно, никто и не думал выкладывать всю правду, хватит лишь малой толики истины. Так, большую часть информации девушка просто-напросто скрыла, обозначив их как деда и однокурсника с матерью. Последнее не особо понравилось Эллиоту. Он сглотнул, представив, что с ним было бы, если бы он являлся сыном Евы. Скорее всего жил бы вместе с ней в ветхом сыром склепе и вскрывал постоянно трупы. От ужасов бурной фантазии юношу передернуло, однако ничего высказывать вслух он не стал: кто знает, как на это отреагирует лич.

Демон, то ли для антуража, то ли ради соблюдения каких-то колдовских ритуалов назначил встречу на заброшенном кладбище за городом в полночь. И если выбор места обуславливал тот факт, что для передачи информации требовалась приватность и отсутствие ненужных ушей, то время явно пугало. Но что ж, спорить с незнакомцем никто не стал, решившись положиться на то, что имели на данный момент. Естественно, чтобы продумать все пути отступления, команда съездила на место заранее. Там они расставили ловушки, разместили обереги и полезные предметы для защиты. Когда до встречи оставалось несколько часов, все, переодетые в темные вещи, вышли из дома. До назначенного места компания решила добраться на электричках. Такое желание изъявила Ева из-за своей разыгравшейся паранойи о преследовании. Кто знает, может быть, невидимые скрытые шпионы уже давно следят за их квартирой и сделают в пути что-нибудь страшное. Надо было как следует подстраховаться и делать несколько пересадок, меняя направление маршрута.

Так или иначе, до ворот кладбища все добрались тихо и без лишних приключений. Дорога прошла тихо и молча: каждый решил остаться наедине со своими внутренними думами о том, что может ожидать, и страхами за свою жизнь. С одной стороны, демон был далеко от своего главного источника силы — воды, а с другой, — кладбище и полночь играли не им на руку, так считал Эллиот, немного жалея о том, что тогда все же решил вернуться обратно, а не домой на родину. Шиза думала о том, можно ли потом скушать змея, если они его победят, и будет ли он вкусным. А Охотник просто спал, предпочитая встретить врага на свежую голову. Лич же перебирала в руках всевозможные обереги от демонов и прикидывала, как может воспользоваться местом встречи. Как-никак угрожать некроманту на кладбище будучи хоть самым сильным демоном — верх глупости.

И вот, осталось пять минут до встречи. Они вчетвером встали, как вкопанные, у покрытых ржавчиной полуспиленных ворот кладбища. Легкий ветерок двигал прутья с легким скрежетом, отзывающимся глухим «скрии» в сердце каждого, нагоняя еще больше страха. Это был единственный звук в бледной темноте кладбищенской ночи. Именно сейчас все, кроме Евы прочувствовали на себе, что значит тягучий и липкий страх перед неизвестностью. Каждая минута длилась долго, словно бы была целым часом, а напряжение росло. И как бы лич не уговаривала остальных не бояться, так как демоны могут питаться страхами, ни у кого не получалось подавить в себе это первородное чувство.

Наступил решающий час. Словно по волшебству, вдалеке показалось размытое темное пятно. Оно в гордом одиночестве двигалось вальяжно в сторону кладбища. Никто не слышал ни звука двигателя машины, ни скрипа колес велосипеда, словно бы этот неизвестный возник из ниоткуда. В голове у Эллиота промелькнула шальная мысль о том, что это может быть случайный прохожий или сатанист. Он поспешил поделиться ей с остальными, но, Ева, покачала головой, обозначив, что его предположения в корни неверны.

Все внимание переключилось на этого приближающегося человека. С каждым метром его черты становились все более и более четкими. Им оказался молодой мужчина, одетый «с иголочки» в классический черный костюм, будто бы он шел на какое-то важное событие, даже перчатки белые надел для важности. Незнакомец был красив, даже слишком. Невольно возникало впечатление, что его почти идеальное лицо — не более, чем маска, скрывающая за собой нечто настолько страшное и пугающее, что срывать ее отважился бы только глупец. В темноте мелькнули две искры ярко-голубых глаз, обдающих холодом ужаса. Все кроме Евы почувствовали, как от него по телу побежали мурашки, а душа ушла глубоко внутрь. Но большее внимание привлекали волосы мужчины, что при свете бледного диска луны отливали глубоким цветом индиго, будто воды Марианской впадины. Конечно, лич уже вдоволь находилась среди людей и прекрасно понимала, что сейчас необычным цветом шевелюры никого не удивишь. Нынешняя молодёжь красится во все цвета радуги, что раньше считалось невозможным.