— Какая Марина? — вскричала Лора.

— Одноклассница, мы вместе готовим черчение.

— Сергей Сидорович, — в истерике кинулась она к степенному бухгалтеру, — вы в 14 лет готовили черчение вместе с одноклассницами?

— В 14 лет я пошел работать, зарабатывать себе на хлеб, не висел на шее у родителей, не то что нонешняя молодежь, — начал он серьезно, — не до джинсов было, — но тут он зажмурился, выискивая из своей памяти приятные воспоминания… — Правда, нравилась мне соседка. Востроглазая, шустрая такая. Я ее все любил при случае за косу дернуть. Эх, где мои четырнадцать лет. Один радикулит сплошной…

И Лора успокоилась, если в 14 лет даже Сергей Сидорович позволял себе кое-какие шалости, то у Петрика все еще впереди…

ДВЕРЬ

Около входа — толпа. Все ждали, когда откроют дверь. Пересчитывались, переписывались.

— А что там, за дверью? — спрашивали вновь прибывшие…

— Говорят, что кроссовки или джинсы.

— Да что вы! Там, за дверью, в загранкомандировки посылают.

— Нет. Там начальников готовят…

— Да что вы! А ученые степени тоже дают?

— Дают вместе с комиссионными «мерседесами».

Публика волновалась, напирала на дверь, грозно стучала по ней кулаками и ногами, но дверь не поддавалась.

Презрительно посматривая на толпу, мимо гордо шествовали искушенные «проходимцы».

Вот один из них, высокий, вертлявый молодой человек, быстро распластался на земле и, вытянувшись в червяка, полез под дверь. Но сколько он ни извивался, лазейки не нашел. Отковырял сучок и влез в маленькую канавку в двери. Свернулся там калачиком и замер. Нашел тепленькое местечко. Уютно, спокойно, делать ничего не надо и при двери. Чем не счастье для червячка!

Тип с красным носом, подозрительно озираясь, извлек из импортного портфеля заграничный порошок и стал его глотать, пока не сделался прозрачным и не исчез с глаз долой. Больше его не видели. Видимо, не рассчитал дозы и улетучился, как скипидарный запах. Другой проходимец до того усовершенствовался, что методом йоги и аутотренинга довел себя до состояния молекулы и пытался продиффундировать сквозь дверь. Но она оказалась покрытой специальным антидиффузным составом «Антипроходимец», и соискатель отлетел от нее, как горошина.

Самонадеянный выпускник не выдержал. Намылившись, попытался проскользнуть в замочную скважину. Но застрял. Напрасно его пытались протащить за ноги вперед или назад. Он только истошно кричал и отчаянно дрыгался, распугивая соискателей. Напрасно пытался подступиться к дверной скважине другой проходимец с универсальной отмычкой-взяткой. Его нещадно лягали торчащие из скважины ноги проходимца-дилетанта. Кто-то из очередников побежал искать бульдозер, чтобы вытащить пострадавшего.

— Скажите, это и есть та самая дверь? — вдруг раздался бодрый голос.

Все посмотрели на широкоплечего парня в солдатской гимнастерке.

— Ну, пойди открой ее, — хмыкнули в толпе, — там тебя ждут. Хи-хи. Видишь, «Добро пожаловать!» написано. Хи-хи. Провинция!

Парень уверенно подошел к двери. Она туго поддалась сильным мозолистым рукам.

— А дверь-то не заперта, — весело сказал паренек, — просто осела немного.

Он аккуратно закрыл дверь за собой, так что застрявший вылетел из замочной скважины, катапультированный назад, в объятия своих родителей…

— Добро пожаловать! — радостно встретили демобилизованного. Там заждались нормальных людей, которые по-людски входят в дверь.

ЗАБОТЛИВАЯ ЖЕНА…

Жены разные бывают. Мне, например, заботливая досталась. Такую заботу проявляет, что через месяц после нашей совместной жизни почувствовал я себя совершенно неполноценным.

— Лешик, ты опять забыл положить во внутренний карманчик носовой платочек. Ведь у тебя насморк…

— Лешик, переодень рубашечку, она у тебя несвежая… Лешик, тебе надо помыться, у тебя шейка и уши…

И выбрит не так, и прическа не такая, и взгляд не туда устремлен.

Придешь с работы с хорошим аппетитом, садишься за стол, а на столе салат из лебеды и варенье из одуванчиков.

— Сейчас модно по-вегетариански питаться. Мы, оказывается, всю жизнь неправильно питались. Вот жуй травку и делай тридцать жевательных движений ртом… Давай я буду считать.