— Не следовало ее убивать, — журит его темный алехандр.

— Все равно она ничего не знала, — отвечает Лав, недобро глядя на нас. — А тебе не следовало уводить принцессу.

— Со мной она в безопасности, — заверяет его Мелан и усаживает меня в кресло.

— В этот раз нам просто сказочно повезло! — вдруг взрывается мой жених, чем немало меня удивляет.

Он никогда раньше не проявлял агрессии. Во всяком случае, я не видела его таким, а ведь знаю с детства. Неужели его настолько перепугала угроза моей жизни?

— Ты же понимаешь, что у Симоны или у любой другой шлюхи, которых ты посещаешь, могло быть и другое средство умертвить Айрин? — тем временем продолжает шипеть фей.

— Но другого средства не было, и Айрин жива, — спокойно парирует Мелан.

— Ты слишком беспечен! — делает вывод мой жених и обращается уже смягчившимся тоном ко мне: — Как ты себя чувствуешь?

На мгновение прислушиваюсь к себе, прежде чем ответить:

— Нормально.

И странная обида поднимается где-то внутри: почему Мелан не спросил, как я? Почему не поинтересовался, могу ли я хотя бы ногами шевелить? Неужели все, что его заботит, — это моя сохранность, как особы, к которой он привязан магией? И тут же спохватываюсь — что за странные мысли? Моему темному защитнику не нужно спрашивать, чтобы понимать мое состояние, он его чувствует как свое собственное.

— Мы должны срочно вернуться во дворец, — говорит Арлавиэл. — Сефарин хочет видеть нас и говорит, что у него срочные известия для тебя, принцесса.

— И когда он тебе это сказал? — спрашивает Мелан вместо меня.

— Когда я был во дворце. Я сразу же отправился сюда и, обнаружив ее, — небрежным жестом Лав указал на тело Симоны, — сразу все понял.

— И что же ты понял? — задает вопрос мой защитник, изломив бровь.

— Что она замешана во всем, — осторожно отвечает жених, косясь на меня.

— Я рассказал Айрин о покушениях, — усмехается Мелан.

А Лав снова взрывается. Он подскакивает к защитнику вплотную и рычит в лицо:

— Как ты посмел тревожить принцессу всеми этими разговорами? Твой отец приказал молчать!

— Отца здесь нет, — говорит Мелан спокойно, но я начинаю понимать, что он едва сдерживается, настолько накалена его аура.

— Я приказал тебе молчать!

— А кто ты такой?

— Твой будущий король!

Выкрикнув это, мой жених толкает Мелана в грудь. Темный алехандр хватает его за грудки и, подтянув к себе, шепчет:

— Пока ты еще не король. Но и когда им станешь, твои приказы не будут значить для меня ровным счетом ничего.

Арлавиэл пытается высвободиться из крепкой хватки темного защитника. Но куда изящному на вид фею, полагающемуся на магию большую часть своей жизни, тягаться с полудемоном в физической силе.

— Я предан только Айрин из дома Звездного Света и только ей, — продолжает Мелан, несмотря на трепыхания Арлавиэла. — Запомни это.

Мой жених наконец понимает, что ему не вырваться, и застывает. Затем коротко кивает в знак того, что понял и принял слова Мелана. И только после этого мой защитник отпускает его.

Арлавиэл отступает в сторону и обиженно сопит. Мелан же остаётся невозмутимым, словно ничего и не произошло. Но это только внешне, на самом деле мой защитник напряжен до предела. Однако только я одна могу чувствовать его эмоции, для остальных же они скрыты под непроницаемым магическим щитом. Он у тёмного алехандра настолько мощный, что даже я порой не уверена, что ощущаю его истинные чувства.

— Успокоился, — спрашивает Мелан моего жениха.

Тот в ответ только кивает и смотрит хмуро. Лав затаил обиду. И это плохо. Очень плохо. Ведь, несмотря на все свои достижения и достоинства, он чрезвычайно мстителен. А то, что его так унизили в присутствии невесты и будущей королевы, он вряд ли когда-нибудь забудет.

— Что там случилось? — пытаюсь обратить внимание жениха на себя. — Почему Сефарин хочет видеть нас так срочно?

— Не могу знать, принцесса.

Арлавиэл переводит взгляд на меня. Черты его лица смягчаются. Надо же, какое преображение! Стараюсь выбросить плохие мысли из головы. В конце концов Мелан не маленький ребёнок и сможет за себя постоять.

Поднимаюсь, стараясь удержаться на дрожащих ногах. Жестом пресекаю попытки спутников мне помочь. Сбрасываю простыню и под пристальными взглядами обоих мужчин пытаюсь влезть в свое платье. Это слишком сложно сделать без помощи, но я стараюсь. Меньше всего мне сейчас хочется, чтобы кто-то из них ко мне прикасался. Тёмный алехандр, пожалуй, единственный в королевстве фей, кого абсолютно не заботят мои капризы и требования, им подчинятся беспрекословно. Мой алехандр всегда молча делает то, что должен, по его мнению. Он обходит меня, останавливается за спиной и помогает с одеждой. Арлавиэл смотрит на это, но, быстро поняв, что он тут лишний, бурчит:

— Я пойду вниз к управленцу и улажу вопрос с ней, — жестом указывает на неподвижное тело Симоны.

Я согласно киваю, и лишь после этого жених оставляет нас одних.

— Зачем ты дразнишь его? — устало спрашиваю Мелана, смирившись с его желанием меня одеть.

— Чтобы он перестал мнить из себя больше, чем представляет, — отвечает защитник.

Я его не вижу, но слышу насмешку в голосе. Мелан никогда не позволял себе лишнего в отношении фей из благородных родов. Однако это не мешало ему презирать многих придворных. Кого-то он считал трусом, кого-то называл шутом. Арлавиэл же в его понимании был зарвавшимся юнцом, совершенно неоправданно выбранным на роль моего жениха. В чем-то я с ним согласна, но не во всем. Оспаривать решение родителей заключить союз между нашими семьями я вряд ли когда-нибудь решусь. Хотя, будь моя воля, я бы не стала сочетаться браком ни с кем из тех благородных юношей, из числа которых родители выбирали претендентов на трон фейского государства. Наверно, я и вправду плохая дочь, раз в голове моей гуляют подобные мысли. И уж совсем никудышняя, когда осознаю, что, если бы мне дали власть найти супруга самостоятельно, это был бы Мелан. Разве это не глупость?