Но идеальный «сэссун» совершенно преображал девушку, делая ее взрослее и загадочней. Нездешний образ парижанки. Хотя, честно говоря, красота жительниц Парижа — миф. Обыкновенные тетки. Или худые девки, подцепившие феминизм. Смотреть не на что. А тут…

— Спасибо! — воскликнула абсолютно счастливая девушка, и набросилась на меня, целуя и приговаривая: — Спасибо! Спасибо!

Устыдившись своего порыва, она зарделась, и я честно признался:

— Жаль, что фотик не прихватил. Юля, ты выпускница, спортсменка, комсомолка — и просто красавица!

Признаться, я порядком устал, делая прически и укладки Лидии, ее подругам, дочерям ее подруг, но Юлька — просто прелесть!

Крутнув «солнце» на прощанье, девушка выпорхнула за двери, смеясь и напевая, а Лидия, словно на контрасте, вздохнула, впадая в печаль и меланхолию.

— Завидую ей… Всё впереди у девочки…

— Завидовать дурно, — молвил я в назидание. — И это грубая ошибка — считать, что у тебя всё позади.

— Думаете? — кокетливо улыбнулась Теплицкая.

— Уверен. По расчетам ученых, старость наступает в семьдесят четыре. Да ведь и стариться можно красиво.

— Попробую! О, Игнат, забыла спросить, а как ваши матримониальные успехи?

Я даже обрадовался, что не надо самому подводить разговор к нужной теме.

— Дело к свадьбе, — моя улыбка была самой натуральной. — Мы с Марленом решили устроить двойную свадьбу — в один день снимем банкетный зал в ресторане «Суборь»!

— О! Как здорово! — обрадовалась Лидия. — А когда?

— В конце июля, двадцать второго или двадцать третьего числа. Уточняем сейчас с Марленом. Там просто сложность одна возникла…

— Какая? — полюбопытничала Теплицкая. — Большая?

— Решаемая, — улыбнулся я. — Съездим в область, может, и в Москву придется, где «Спутник», бюро молодежного туризма. В общем, невесты отказываются от подарков! Никакого белья, заявили нам дуэтом, и никакой посуды! Хотим в Чехословакию, и всё тут.

Лидия Николаевна расхохоталась.

— Молодцы, девчонки! Правильно! Еда — на день, платье — на сезон, а впечатления — на всю жизнь. Ездили мы с Кимом в Карловы Вары, и в Будапеште побывали… Не скажу, что Прага стоит мессы — не Париж, чай, но… — она задумалась. — Вот что, Игнат… Дайте мне неделю сроку. Я попробую организовать поездку на вас четверых. Пусть у ваших женушек будет хоть половинка медового месяца!

— Ух, ты… — растерялся я, нисколько не играя. — Но…

— Никаких «но»! — отрезала Теплицкая. — Меняю две турпутевки на два пригласительных. Махнемся?

— Махнемся! — мой смех точно не звучал искусственно…

Понедельник, 2 июля. Ближе к вечеру

Приозерный, улица Профсоюзная

С работы мы вернулись рано — изрядно притомились. Весь день шныряли по городку, собирая мелкие «информашки» под рубрику «Коротко».

На Ремзаводе запустили новый пресс… Труженики совхоза завезли племенных телят… Дорожники провели латочный ремонт улицы Первомайской…

Дома было тихо. Алена на смене, а у Маринки сегодня «продлёнка». Ничего, обошлись без женского гнета.

Я подогрел вчерашнее жаркое, а Марлен настрогал помидоры, сочинив немудреный салат.

— Готов ли ты к семейной жизни? — бодро спросил бро, отхватывая от буханки «Орловского» здоровенные ломти.

— Всегда готов, — вздохнул я.

— Отставить негатив!

— Не отставляется… Лидия звонила сегодня. Она достала-таки путевки в Чехословакию. С восьмого по двадцать четвертое августа…

Осокин со стуком отложил нож, и сел.

— Так, здорово же… — вытолкнул он неуверенно.

— Вот и я о том же… Самое поганое, знаешь, в чем? Не в том вовсе, что нам придется совершить задуманное. А в том, что мы не можем не совершить его! Да, можно всё бросить, оставить, как есть, и не думать ни о чем. Но!

— Со стыда ж сдохнем… — пробормотал Марлен, стискивая пальцы.

— Вот-вот… Ладно, ешь, давай, а то остынет.

Аппетита я не потерял. Да и не расстраивался особо, стоило Теплицкой озвучить «радостную» весть. Просто занятно было наблюдать за собой — за своим испугом, ленью, трусливым позывом объявить свою хату расположенной с краю. Но и решимость твердела в душе.

Я точно знал, что мы, молодожены, вылетим в Прагу и проведем в ЧССР две незабываемые недели. Будем прятаться, раскулачивать местных наймитов — отбирать оружие и пускать в расход самих агентов империализма. Будем убегать и догонять — по узким мощеным улочкам или по склонам Татр, это уж как придется. Будем брать на мушку и жать на спуск.