– У нас нет клопов, – оскорблённо поджал губы упитанный управляющий. – Магическая защита-с. И нет в подвале ночлежки.

Пока я думала, он добавил:

– Скоро освободится квартира с двумя комнатами. Если желаете, после освобождения могу показать. Только она дороже-с.

– Мы согласны арендовать эту, но ту тоже посмотрим, – кивнула я.

Ещё одним важным аргументом моего согласия послужило то обстоятельство, что по улице вниз располагался Ремесленный проспект, по которому почти весь день сновали рабочие, мелкие служащие и даже зажиточные мастеровые. Лучшего места по такой цене мы вряд ли найдём.

Заплатив за этот месяц и за следующий управляющему доходного дома, мы получили ключи.

Назвать полноценной квартирой наше новое жильё можно было с большими оговорками, но, если учитывать, что в подобной комнате этажами выше ютилось по несколько семей, мы устроили удачно. Да и если обустроить её – будет очень даже уютно. А что в тесноте – так не в обиде.

Поскольку вещей у нас было мало, с переездом справились быстро. После чего Жиаль развила бурную деятельность.

Пока я играла с Марти и учила Веллу счёту, она договорилась с истопником о дровах; узнала, где лучше покупать продукты, утварь; и, прихватив Арта, убежала закупаться всем необходимым.

Я же, рассудив, что нам как минимум нужны постельные принадлежности, посуда и другие важные мелочи, занялась обустройством быта.

К вечеру мы так устали, что засыпали на ходу. Однако были настроены уже следующим утром выйти с пробной продажей сдобы.

Вот только, задувая перед сном свечу, спохватились, что забыли о самом важном – о лоточке!

– Ведёрко тоже сгодится, – покосилась Жиаль на большую кадку, которую купила для теста. Та стояла в углу, выглядела достойно, но совершенно не вписывалась в видение Арта о «красоте» удалого, удачливого продавца.

Арт отчаянно завертел головой.

– Я с ним не пойду!

– У кого печать – тому и идти, – зевая, проворчала Жиаль. Марти, уложенный на вещи в открытый сундук, наконец-то задремал, и она, едва положив голову на накидку, служившую подушкой, тоже мерно задышала.

– Инна! – жалобно простонал Арт, ища поддержки.

– Ладно, придумаем что-нибудь, – пообещала я.

Только после этого он перестал вздыхать и заснул.

А я… Я во сне сидела, склонившись за листом бумаги, пыталась высчитать среднюю стоимость нашей продукции и подобрать оптимальный процент наценки. Хотелось добавить побольше, но не завышая цену, ведь рачительность – необходимое условие роста благосостояния нашего бизнеса.

Первой проснулась Жиаль и, надев новенький, чистый передник, принялась растапливать печь, колдовать над опарой и тестом. Я же, сонная, одним глазком любовалась тем, как ловко она управлялась.

Зачарованная её умелыми, отточенными движениями, почти проснулась. Вот только нечаянно звякнувшая ложка о тарелку, разбудила и Мартюшу.

Увы, прорезывание зубок плохо сказывалось на его сне, настроении, поэтому я скорее склонилась над малышом, к которому искренне привязалась, и замурлыкала колыбельную:

– Спи, моя радость, усни… – похлопывая Марти по тёплой спинке.

Это единственная детская песенка, намертво отпечатавшаяся в памяти. На здешнем языке она не отличалась талантливыми рифмами, но по-прежнему оставалась душевной. И, главное, пришлась по душе Мартюше.

В полудрёме я пела совсем тихо, чтобы не будить Арта и Веллу. И, кажется, снова заснула, когда ощутила лёгкие толкания в бок.

– Инна! – шептала Велла, склонившись надо мной. – Сделай так ещё!

– А? Что! – открыв глаза, я приподнялась на постели. Поясница ныла из-за неудобного матраса, но вряд ли во сне я могла выкинуть что-нибудь эдакое. Если только говорила… Хм.

– Сделай ещё пых-пых!

На мой недоумённый взгляд Жиаль, застывшая у печи с кочергой, пояснила:

– Ты пела, а огонь тебе подпевал. Пых-пых! Пых-пых-пых!

– Шутите?

– Светлой клянусь! – очертила она на пышной груди защитный круг. – Ты поёшь, а огонь фыркает. Точь-в-точь!

– Ага, – поддакнул проснувшийся Арт, смотря на меня с восхищением.

Кажется, это заметили все, кроме меня и малыша Марти. Но это даже хорошо, иначе бы не выспавшийся светлый ангелочек превратился в маленького вредину.

Я сомневалась, что дело обстояло именно так, но попробовала напеть.

– Спи, моя радость, усни… – Набирая воздуха в лёгкие, невольно сделала паузу, и пламя в самом деле шумно взметнулось, осыпая искры.

Я не могла поверить! Пришлось пропеть колыбельную несколько раз, прежде чем окончательно убедилась: огонь не просто отзывался, он как будто общался, пел вместе со мной.

Невероятно!

***

Оказалось, что, попыхивая, огонь быстрее и ярче разгорался, и благодаря этому дрова тратились экономнее.