— Кто это? — сдвинул брови Морган, глядя на объемную галографию ушедших воспоминаний.

Тяжелое, неприятное предчувствие в этот момент посетило Жнеца. Миллет повернула свою иссохшую голову в светло-бежевом чепце. Сощурившись, она будто пыталась разглядеть маленькие фигурки.

— Мелисса. Разве ты не знаешь?

Полупрозрачная голография Хамфрида обнимала какую-то девушку. Миловидная блондинка лет двадцати робко поджимала плечи, явно смущаясь того, кто стоял рядом. Она улыбалась.

— Я не в курсе всех его интрижек, — неожиданно резко ответил для себя Морган.

— Интрижек? — от удивления Миллет даже немного привстала с кресла. — Они были женаты семь лет. Она — анпейта. Ее выбрало Пламя.

Почувствовав, будто что-то ударило под дых, Морган обессиленно опустил руки.

— Он мне ничего не рассказывал, — ответил он упавшим голосом.

Миллет усмехнулась. В ее смешке читалась не только старческая немощь, но и какое-то презрительное бульканье.

— Потому что всегда тебя боялся. Что скажешь, как себя поведешь, — голос Миллет как-то затвердел. — А этого ты бы точно не оценил.

— Может, и не оценил бы.

Притворяться и откровенно врать, чтобы поддержать Миллет, Жнец не видел смысла. Свою позицию от Хамфрида наемник никогда не скрывал и пустого романтизма воспитанника не разделял. Морган старался научить своего подопечного более практичному подходу к вопросам физиологического влечения. Видимо, старался недостаточно.

— Вы уверены, что это был выбор Пламени? — с недоверием спросил наемник.

— Когда такое случается, сомнений не возникает.

— И как это происходило?

Миллет снова усмехнулась. Моргана снова охватило липкое неприятие. На этот раз более приставучее и стойкое. Будто его уличили в трусости, которую он усиленно пытался скрыть. От этого скверность испытываемого чувства только усиливалось.

— Кто ж его знает, как, — натужно ответила старушка, — Не рассказывал. Только улыбался.

— Он хотя бы говорил, где именно это произошло?

— Если хочешь обезопасить себя, Жнец, то не могу ничем помочь, — сердито бросила Миллет. — Я тебе не справочник.

Получив вполне очевидную отмашку, Морган упорствовать не стал. Накалять обстановку совсем не хотелось, да и ситуация для этого была совсем не подходящая.

— Я не хотел вас обидеть, — пошел на попятную Морган.

Еще собираясь в гости, Жнеца посетило неприятное предчувствие. Одно из многих, посещавших его в последнее время и, которые, к сожалению, почти все воплотились в реальность. Морган понимал, что и в этот раз предчувствие его не обмануло. На душе было паршиво. Разбираться во всем происходящем наемнику совсем не хотелось, как, впрочем, и оставаться в гостях.

— Садись, — приказным тоном сказала пожилая женщина и указала на рядом стоящий стул, — Несправедливо, если в тебе останется такая дыра.

Грустный, глубокий взгляд старческих глаз из-под обвисших век, казалось, прожигал Моргана насквозь. Миллет растила сына одна. Опытная мать прекрасно научилась читать души Жнецов.

Повинуясь жесткому приказу, Морган, словно под гипнозом, вопреки собственному желанию сдвинулся с места и направился к стулу. Приземлившись, он на автомате стал шарить глазами по столу, думая, чего бы такого проглотить. Тошнота внезапно прошла. Скрипнула кресло-качалка. Миллет начала монотонно покачиваться.

— Когда ему шестнадцать-то стукнуло, — начала старушка. — Шляться начал незнама где. Только ты в гибернацию — сразу за порог. Все эти вокруг него крутились... как их... Фир... фир...

— Фирзинки, — помрачнел Морган.

— Ох уж эти фирзинки... — проскрипела Миллет. — Загулял... Думала, совсем пропадет. Пламя уж шибко гасло, така беда была.

Морган поджал губы. Он чувствовал, что нельзя было оставлять Хамфрида одного.

Данную категорию проституток Морган знал давно и очень хорошо. Позиционируя себя как элитные куртизанки, эти девушки загибали за свои услуги просто непомерные цены. Высокомерные, истеричные королевы, прекрасно знающие как вытянуть из Жнеца кругленькую сумму. Имея хрупкую, непреодолимо приятную внешность, они ловко ими манипулировали. Фирзинки имели исключительные навыки в общении с мужчинами и не стеснялись этим пользоваться. Однако, их обаятельность очень быстро сходила на «нет». Веселые и открытые поначалу, они ловко втирались в доверие, и уже очень, очень скоро превращались в сущих кровопийц. Эти женщины старались все делать быстро и с максимальной прибылью. И никогда не задерживались надолго. Встречаться с одним Жнецом более месяца — опасно даже для проституток. Неискушенные женским вниманием Жнецы велись на любые уловки и частенько прогибались даже под прямые требования.

— Я его предупреждал, что это дело гиблое.

— Ладно бы еще это делало его счастливым... Дык он как не придет, на нервах весь, смурной. Работает на износ, а денег все не хватает, — добротное кресло-качалка под Миллет натужно скрипнуло.

— Да уж, те еще пиявки...

Будучи таким же юным, как и Хамфрид, Моргану доводилось иметь дело с элитными куртизанками. Тогда он искал что-то, чего и сам не знал. Однако, спустив около миллиона на пустые посиделки под луной и вечное нытье по поводу очередной дорогой покупки, бросил это дело. С самого начала он прекрасно распознавал, в общем-то, неприкрытые способы выуживания денег. Плохо отыгрываемая влюбленность действовала на Жнеца раздражающе. Будучи человеком практичным, мужчина решил, что подобный обмен явно неравноценен — беспорядочные половые связи значительно снижали силу. Не так резко, как азартные игры и не настолько неуправляемо, как наркотики. К тому же, Пламя не отступало. Но утекало из тела медленно, неотвратимо, словно в нем появлялись невидимые дыры. На качестве работы это отражалось крайне губительно. Приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы залатать их и снова набрать необходимую интенсивность. Иногда доходило до того, что обычный храмовник становился эффективней Жнеца. На фирзинках погорел ни один десяток наемников. Поэтому Морган предпочитал деньги копить, а Пламенем не рисковать. Он давно сделал вывод, что женщины не могли ему ничего предложить. По крайней мере, до Олимпа.