— Этот час настал! Я хочу видеть ваш выбор, мои дорогие котятки! Судьба, жизнь, будущее! Все зависит только от вас! — на мгновение голос Дин-Соя сорвался и перешел на крик, — Иии...Отсчет начался!

***

Мгновенно подскочившие вверх цифры продолжали расти под бешенный ритм сердцебиения Моргана. Выскочило окно голосования. Резким движением руки Жнец шлепнул по неосязаемой кнопке и прямоугольная рамка озарилась красным. Мужчина, как и многие другие, выбрал смерть. Сорок процентов. Пятьдесят, шестьдесят семь... По мере приближения к окончательному результату рост числ замедлялся.

Нейронные фиксаторы, сдержававшие монстра, начали пропускать импульсы. Гидрогоргон натужно дрожал, пытаясь преодолеть хоть сантиметр пространства. Секунды плавно утекали. Отведенная Марсу минута на окончательный приговор подходила к концу. Как только в небе над Ареной замерцало четыре нуля, послышался оглушительный звук гонга. Цифры голосования замерли, окончательно вытеснив своих соседей, отмечающих обратный отсчет времени.

— Семьдесят восемь целых, три десятых, — прошептал на выдохе Морган и зажмурился, словно не веря своим глазам.

Вот он — залог его победы. Внезапная слабость, возникшая в солнечном сплетении, мгновенно перетекла в ноги. Семьдесят восемь целых, три десятых... Гигантские голографические цифры кроваво-красного цвета заняли все видимое пространство.

Оставалось еще около десяти секунд на последнюю фразу Дин-Соя.

— Вы видите это, мои котятки! — с восторгом воскликнул Дин-Сой, — Марс сделал свой выбор! Иии... да будет так!

***

Что-то огромное, красное и очень страшное заполонило небо. Оно нависло над головой, готовое вот-вот раздавить. Этот всепоглощающий страх пробивался сквозь мутнеющее сознание. Сквозь острую красноту цифр Медея пыталась в последний раз разглядеть звездное небо Земли. Желание схватиться за радужные воспоминания прошлого было лишь отчаянным стремлением облегчить скорый конец. Тугое щупальце монстра обвило грудь, туго сдавливая ребра. Где-то очень далеко, в другой реальности, были слышны возгласы многотысячной толпы. Расплывчатые вспышки, словно разноцветные пятна краски, внезапно возникали в темноте и тут же гасли.

— Отец, они убили меня.

Где найти приют? Может быть, настало время? Пора вернуться домой.

Так жаль... слишком много пережито, чтобы отступать. Что все впустую. Зачем дары, если они призваны гнить, так и не дав ни единого росточка?Звери все растоптали.

— Прости... Прости меня за эту игру. И прости, что твое время еще не пришло.

— Я сама согласилась. И не отступлю. Только дай мне шанс.

— Открой врата.

— Мне уже не страшно. Совсем не страшно. Правда.

— Открой врата.

— Ты обещал, что всегда будешь рядом.

— Открой врата!

— Я сделаю то, зачем я здесь. Пойду до конца.

— Я всегда буду рядом. Помнишь?

— Помню.

— Никогда не забывай.

Монстр взвыл. Щупальце дернулось и разжало стальные тиски. Девушка резко распахнула глаза, в которых танцевало Пламя. Послышались истошные крики ужаса с трибун. В воздухе начали сверкать белые неуправляемые молнии. Ломкие,стремительные и неуловимые, словно фантомы полета миражей. Ударяясь о прозрачное стекло, отделяющее Арену от зрителей, они разбивали его вдребезги. Началась паника. Половина камер, не выдержав напряжения, попадало на песок. Зрители начали забиваться под стулья. Некоторые сбивали друг друга с ног в попытке покинуть Арену.

От растрепанного гнезда на голове землянки не осталось и следа. Воздух пронзили тугие спирали, похожие на пылающие иглы. Напряженное тело Медеи, словно сплошной проводник, пылало прозрачным белым Пламенем. Девушка кричала. Нет, она визжала. Протяжно и настолько громко, что ее визг заполнил все окружающее пространство. Этот крик слышал весь Марс.

Спрыгнув прямо на спину монстра, Медея даже не почувствовала боли, пронзившую ее ногу. Она согнулась, прилепив ладони к плотному панцирю монстра. Тот начал метаться, пытаясь скинуть с себя источник нестерпимой боли. От бледных ладоней начали расходиться сверкающие трещины, разламывающие плотный панцирь в мелкую крошку. Пламя выжигало толстый хитин до невесомного пепла. Расходясь быстрым потокам по венам и заполняя легкие, оно выходило сквозь ладони и буквально втыкалось в тушу монстра, превращая его плоть в пыль. Хаотичные молнии заполнили желтый круг Фарсыды. Мелкие песчинки песка плавились, становясь прозрачным стеклом.

Визг не прекращался. К тому времени, как Гидрогоргон осел на брюхо, половина его уже превратилась в уголь. По желтому песку Арены пополз густой черный смог. Настолько плотный, что даже камеры при своем максимальном разрешении не могли разобрать, что происходит в его гуще.

Остатки панциря со стороны брюха лопнули. Микрофоны уловили глухой звук треска плотного хитина. Девушка, все еще находясь на спине существа, резко провалилась вниз. Все накрыл черный дым. Пламя схлопнулось.

Прошло около минуты, прежде чем зрители начали осознавать, что все-таки произошло. Не без участия Дин-Соя удалось оставить на местах тех, кто еще не успел в панике покинуть Арену. Смог очень медленно впитывался в песок, никак не желая приниматься поверхностью планеты. Настала гробовая тишина.