Уже светало, когда в здание ворвалось воинское подразделение с несколькими офицерами. Тут же семь-восемь десантников и два офицера вошли в кабинет Дубчека, блокировали окна и проходные двери. Дубчек инстинктивно двинулся к телефону, но один из солдат направил на него автомат, схватил телефон и вырвал провод. Двери опять распахнулись, и вошли высшие офицеры КГБ. Среди них был генерал Трофимов, маленького роста, с наградами, и советский переводчик. Генерала Трофимова (Кирилла Мазурова) Дубчек знал в лицо. Генерал выделил в списке присутствующих деятелей КПЧ и сказал:

— Я беру вас под свою охрану.

Один из офицеров КГБ приказал Дубчеку, Смрковскому, Кригелю, Шпачеку следовать за ним. Офицер КГБ вел по коридорам в кабинет секретаря ЦК Честмира Цисаржа, там уже находились несколько офицеров и гражданских лиц. Один из сотрудников КГБ отрапортовал:

— Я арестовываю вас именем рабоче-крестьянского правительства, возглавляемого товарищем Индрой… - После короткой паузы добавил: - В два часа вы предстанете перед революционным трибуналом, председательствовать будет товарищ Индра.

На бронемашине прибыли в аэропорт, по взлетной полосе направились к самолету. После первой остановки и короткого перелета приземлились в Закарпатье, в Мукачево. На аэродроме их встретили несколько высших офицеров КГБ.

На следующий день перед полуднем Дубчека вывели из помещения, надели черные очки и повели к машине.

«Меня привезли в какое-то здание, ввели в лифт, после непродолжительного подъема - в кабинет, - вспоминал Дубчек. — Я осмотрелся. В общем, можно было и не гадать, где я. Это был кабинет какого-то высокого партийного руководителя. Здесь была прямая линия с Кремлем. Его попросили взять трубку. На другом конце провода был Николай Подгорный - Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Он даже, кажется, спросил, как дела...»

Утром Дубчека привезли в Кремль. Отвели прямо «на встречу». «Помню высокие двери, за ними - приемная, следующие двери и потом большой зал с длинными столами», - вспоминал он. Там он увидел пять человек - Брежнева, Косыгина, Подгорного, Мазурова и Воронова. Отсутствовал Суслов..

Минуту стояла тишина. Никаких формальных приветствий, ни одной протянутой руки.

Брежнев не переставал смотреть в сторону, избегал встретиться глазами с «гостем». Голова Косыгина была опущена много ниже, чем это было ему свойственно. Только Подгорный выглядел непринужденно.

Леонид Брежнев решил избрать отеческий тон:

— Вы делаете то, что вам заблагорассудится, не обращая внимание - нравится нам это или нет... нас это не устраивает… Чехословакия находится в пределах той территории, которая в годы Второй мировой войны освобождена советскими солдатами… Мы предлагаем спокойную дискуссию не о прошлом, а о современной ситуации, стараемся найти выход.

— Положение было во всех районах спокойным и не было никаких оснований для военного вторжения, — заметил Дубчек. — Считаю вторжение войск большой политической ошибкой, которая будет иметь трагические последствия.

Брежнев «отвел» Дубчеку выдающуюся роль:

— «Контрреволюция» тайно действовала за вашей спиной!..

Воцарилась долгая тишина. Потом вновь заговорил Брежнев.

На этот раз он оставил в стороне все фразы о вечной дружбе. Он вдруг встал, его лицо с торчащими густыми бровями покраснело, и он начал упрекать Дубчека, заявляя, что все переговоры ни к чему. Потом повернулся и медленно удалился из комнаты. За ним последовало все Политбюро.

Тогда в Москву пригласили Президента Чехословакии Людвига Свободу. Он — давний друг СССР, генерал, Герой Советского Союза. Первое его требование — освободить Александра Дубчека и других… Леонид Брежнев уступает. Переговоры проходят в полномасштабном формате. Свобода и Дубчек соглашаются с требованием о размещении в Чехословакии советских войск.

16 октября в Праге было подписано соответствующее коммюнике. В результате еще двадцать лет в Европе будет сохраняться военное равновесие.

…В июле 1991-го министр иностранных дел Чехословакии Иржи Динсбер подписал документ о выходе его страны из Варшавского договора.

При загадочных и трагических обстоятельствах в это время погибнет и Александр Дубчек.

Летом и осенью 1968-го года в Чехословакии погибли 190 человек — советских солдат и граждан соседней страны.

…В одном из интервью Кирилл Мазуров значительно позже трагических событий в Праге признается: «Вот тогда и была блестяще проведена в течение суток операция, кстати, без единой жертвы…»

Наверное, еще при жизни всемогущего СССР и его политического руководства он не мог сказать всей правды.

В документах советской стороны, позднее известных как «протокол», повторялись уже перечисленные требования, добавлялась необходимость введения цензуры, смены руководителей радио и телевидения, приводились фамилии партийных функционеров, политиков, министров, которые должны были быть уволены. Был принят, в частности, 5-й пункт протокола, в котором Советский Союз обязывался вывести свои войска, «как только не будет угрозы социализму...»