Шрифт:
– Кто там? Кто стучится?
– Не бойся! Не людоеды! Открывай!
По грубому голосу Муса узнал помещичьего приказчика Мамеда.
– Проклятие на весь твой род!
– проворчал он и плюнул, - Вот собачий нюх!
Но делать было нечего, и он сам пошел к воротам.
Увидя перед собой кроме Мамеда еще старшего жандарма Али, Муса совсем растерялся.
– Возьми привяжи...
– сказал приказчик, протягивая повод своего коня. Почему не открывал ворота, а?
Мамед бросил повод и шагнул во двор. Он подошел к туше и начал поворачивать ее.
– Хороший шашлык получится, - проговорил он и обернулся к жандарму.
– Я же говорил, что это честнейший человек! Вон посмотри, как он встречает гостей.
– Мясо отменное, слов нет, - сказал Али, осмотрев тушу.
– Но я есть не буду. Клянусь твоей жизнью, Мамед, даже не дотронусь! Пусть проклятье падет на моего родителя, если в рот возьму!
– Постишься, что ли? Или зарок дал?"
– Да нет, не в том дело, но сколько можно есть мяса? Куда ни приезжаю мясо, в какой дом ни вхожу - шашлык. Опротивело. К тому же, мужик никогда не подаст ничего вкусного. Или заморенный теленок, или старая корова.
– Да ты посмотри как следует! Ведь это еще совсем молодой баран.
– Пусть будет хоть месячный ягненок, не возьму в рот. Я же сказал тебе - приелось.
Он оглянулся на курятник, где возились куры, устраиваясь на ночлег, и повернулся к Сари.
– Эй, тетка, - сказал он, не замечая в сумраке горевшей в ее глазах ненависти, - вытащи-ка пару молоденьких курочек!
Сария молча обернулась к мужу, который вел лошадей за узду. Малые дети озябли и еще теснее жались к матери.
Лишь Гюльназ стояла на месте, вытянувшись во весь рост в гордо подняв голову.
Приказчик Мамед, бросил взгляд на стройную фигуру девушки, невольно вспомнил гумно.
– Эй, девушка, - резко сказал он, - принеси воды, полей на руки.
– И стал засучивать рукава.
Гюльназ посмотрела на него, перевела глаза на отца и не тронулась с места.
"Пришла беда, отворяй ворота!" - пробежало в голове Мусы. И он решил на этот раз попытаться добром отвести грозу.
– Принеси воды, дочка, - обратился он к Гюльназ.
– Он наш гость, надо уважить...
– Затем повернулся к прибывшим: - Пожалуйте в дом, сейчас все будет готово. Пожалуйте!
Приказчик Мамед еще раз окинул Гюльназ маслеными глазками и неожиданно сказал:
– Послушай, Муса, почему не выдаешь дочку замуж? Чем раньше избавишься от девушки в доме, тем лучше. Для кого бережешь такую красавицу?
– Господин Мамед, неудобно вести такие разговоры при женщинах и детях. Пожалуйте в комнату!
– еле сдерживая гнев, проговорил Муса.
Приказчик перевел все на шутку:
– Да ты не сердись, дядя. Я ничего обидного не сказал. Просто хочу, чтобы ты поскорей позвал нас на свадьбу.
Войдя вслед за приказчиком в комнату, старший жандарм положил руку на плечо Мусе.
– Ты должен радоваться тому, что аллах даровал тебе такое сокровище. Клянусь верой, я не променял бы такую девицу на сундук с деньгами.
Чтобы не продолжать этого разговора, Муса спросил непрошеных гостей:
– Что прикажете на ужин?
– Ничего я не хочу, - сказал Мамед, - кроме жареной печенки, двух вертелов шашлыка из бараньего бока и простокваши. Привычка! Если не поем перед сном простокваши, не могу уснуть. Что касается господина жандарма Али, пусть заказывает сам.
– Хорошо бы чихиртму из цыплят. Осенние ночи располагают к еде.
– И в самом деле, - прервал его приказчик, - ничего не может быть хуже осенней ночи! Кажется, нет ей конца. Ешь, пьешь, играешь в карты, слушаешь рассказ дервиша, ловишь Лондон, а ночь все не кончается. Послушай-ка, дядя Муса, а что, если б ты раздобыл бутылки две живительной, а? Или ты предпочитаешь опиум? Этого у меня достаточно, я даже тебе дам... Только грех есть такое мясцо без живительной, И проку от него не будет никакого. Заклинаю тебя святым Мешхедом, куда ты совершил паломничество, не откажи нам, раздобудь бутылки две этой желанной отравы.
Его прервал старший жандарм.
– И что тебе далась эта водка? У меня в хурджине и коньяк и ширазское вино. Принеси-ка хурджин, старик!
– Ты еще молод, - рассмеялся в ответ приказчик, - молод, господин мой, и неопытен!.. Дело, милый друг, вовсе не в водке, - перешел он на шепот. Мне надо спровадить этого старика. Понял?
Тем временем Муса принес хурджин и поставил в угол комнаты.
– Жена, - позвал он Сарию, - принеси воды, дай господину помыть руки и разверни скатерть.