— Действительно, особый интерес, — Эолин не потрудилась скрыть свое раздражение. — Хотя и не романтического характера.

— Какие еще есть особые интересы? — поддразнила Адиана.

Эолин перевела дух и искала подходящий ответ. Она не могла отрицать внимание мага Кори по отношению к ней, его щедрость, расчетливую доброту. Но Кори не искал ее сердца. Он искал доказательства ее магии.

— В твоем духе есть резонанс, который напоминает Кори о ком-то, кого он потерял, о ком-то очень дорогом для него, — сказала Ришона.

— Ришона, я не выкажу неуважения к магу Кори, отказавшись от этого подарка, но и не потерплю больше разговоров о его романтических намерениях.

— Тогда, возможно, мы сможем поговорить о песне, которую Натан посвятил тебе прошлой ночью! — предложила Адиана. — Держу пари, его ласки такие же сладкие и искренние, как и его голос.

— Мы могли бы также обсудить монету, которую мой брат предложил тебе в Моэне.

— Это не считается, — возразила Адиана. — Тамир всегда раздает монеты женщинам в этих процессиях.

— Он делал это раньше? — спросила Эолин.

Адиана пожала плечами.

— После шоу к нему в постель приходит не одна желающая.

Сердце Эолин сжалось. Она мало разговаривала с Тамиром вне уроков верховой езды, но не могла отрицать влечение, которое испытывала к нему. Его темный взгляд будоражил ее, и он двигался с необузданной чувственностью, напоминающей Рысь. Уже были моменты, прикосновение его руки к ее руке, встреча взглядов над вечерним костром, когда она ловила себя на мысли, что, возможно, он чувствует то же самое. Узнав, что она была одной из многих, она как-то разочаровалась.

— Дело в том, — сказала Ришона, — что Тамир испытывает особый интерес к Саре.

Адиана накручивала на пальцы прядь золотых волос.

— Должно быть, это был настоящий удар по самолюбию Тамира, когда ты отправился на поиски Кори после шоу вместо него.

— В ту ночь мне не нужен был любовник, — отрезала Эолин. — Мне нужна была работа.

Ни одно заявление, сделанное Эолин во время этого разговора, не было задумано как шутка, и она не могла понять, почему ее спутницы продолжали хохотать.

— А когда тебе понадобится любовник, — спросила Ришона, — кого ты выберешь?

Адиана преувеличенно вздохнула.

— Ришона уже знает ответ на этот вопрос. Она видела все наше будущее.

— Это неправда, — сказала Ришона.

— Я хочу знать, с кем ты была. Ты говоришь так, будто давно уже погрузились в эти удовольствия, Сара. Расскажи нам о своих любовниках, — Адиана произнесла слово «любовники» так, словно откусывала медовый пирог.

— Я еще не испытала должного пробуждения эн-ласати, но моя бабушка научила меня этим искусствам. Она объяснила, чего ожидать, и научила меня важности… подготовки.

— Ты не испытала настоящего пробуждения? — Адиана весело передразнила Эолин. — Ты действительно выросла на краю королевства! Никто больше не говорит об этом так. Теперь говорят «потерять». Ты можешь потерять девственность или потерять невинность, потерять свою лилию. При этом ты потеряешь свою репутацию или, по крайней мере, уважение. И всегда кажется, что женщины теряют. В наши дни мужчины рождаются, чтобы не терять вообще. Этого достаточно, чтобы женщина сошла с ума, как по мне.

— Рената рассказала нам, что во времена маг женщины Мойсехена были лучше обучены искусству любви, — заметила Ришона. — Твоя бабушка, должно быть, принадлежала к этому поколению.

— Да, — Эолин впала в задумчивость, вспомнив свою наставницу. На мгновение она снова оказалась в Южном лесу, работала бок о бок со старой магой в саду.

— Скажи мне, Сара, — голос Ришоны упал до бормотания. — Твоя бабушка тоже учила тебя, как отвергать мужское семя, когда ты того желаешь?

Это был опасный вопрос, и Эолин это знала. Но день оставил ее беспокойной, будто вокруг нее построили забор. Она чувствовала потребность защитить себя. Если она еще не могла защитить свое право на магию, то, по крайней мере, она будет защищать свое право на близость.

— Конечно. Я всегда ношу с собой подходящие травы.

Адиана затаила дыхание.

— Ты знаешь старинные женские лекарства?

Ришона заставила их замолчать, когда лавочник повернул голову.

— Ты должна научить меня, — яростным шепотом настаивала Адиана. — Ты должна научить нас всех!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ