– Ну, и что дальше? – спросил Николай.

– А ты не дерзи. Тебе слова не давали. Ты все уловил? Все понял?

– Не знаю. Все было сказано как-то общо. Обо всем и ни чем. Поэтому – понял или я ничего не понял – станет ясно, когда задашь свой вопрос.

– Але, братва, вы видали? Смелый казачок-лохачок попался. Вилы просто! Слышь ты, как тебя кличут, шавка? Колюня, да? Так вот, Колюня, ты же по уши в дерьме и по макушку в долгах! А всё права качать и замечания мне делать! Ты кто? Ты лох никчемный! Ты хоть знаешь, что ты мне должен кучу денег? И всем нам должен?

– Это я уже понял. Вы хотите поставить меня на счетчик. Но, господа бандиты, я у вас ничего не брал. Не брал я у вас ни денег, ни товаров! Ничего не брал! Если брал, то покажите расписки, накладные. Ну, и где? Нет? Тогда это беспредел.

– А чего это ты так с нами разговариваешь? В таком тоне, как будто мы не твоя крыша? С тобой твоя крыша базар трет, а ты дерзишь. Ты что, крестьянин, охренел?

– Ничуть. Вы мне – расписки, я вам – деньги. Все просто и ясно. Не будет расписок – не будет и денег.

Седов с интересом пристально посмотрел на Николая и усмехнулся – недобро, но с интересом, как вооруженный охотник на глупого лиса, пытающегося во имя своей свободы перегрызть собственную лапу, намертво зажатую капканом…

– Не, ну видели наглеца? – устало сказал Седов. – Какие расписки? Какие накладные? Мы давали тебе деньги под твое честное слово. Под честное пионерское. Ты же был пионером! И вдруг – расписки? Какие тебе расписки? Ты бабки давай, да? А то – расписки! Бабки гони!

– Я у вас ничего не брал. Ничего. Поэтому ничего отдавать не буду.

– Да? Ну…. Это дело твое – отдавать или не отдавать. Наше дело – потребовать.

– Интересно, и какую же сумму я вам вдруг задолжал?

– О! Он еще спрашивает! Что память отшибло?

– Отшибло. Сколько все-таки я вам, якобы, должен?

– Ты брал у нас сто пятьдесят «лимонов» и до сих пор не отдал!

– Сто пятьдесят лимонов? – со смехом спросил Николай. – Брал? У вас? Это вы отбираете у меня каждый месяц плату за вашу крышу. Я у вас даже сто пятьдесят тысяч не брал.

– Правильно – сто пятьдесят тысяч не брал, а сто пятьдесят «лимонов» брал.

– Брал – не брал… Это уже не имеет значения. Что вы хотите?

– Мы хотим?! Что такое «мы»? «Мы» – это куча дерьма,– запомни. А «я» – это всегда слиток золота, и я хочу, чтобы вот этот магазин ты отдал мне за долги. Я тебе даже доплачу. Три тысячи баксов.

– Нет.

– Три тысячи не хочешь?! Это хорошие бабки, директор! Для бомжей это вообще – состояние! – усмехнулся Седов. – Соглашайся! Тебе до вступления в сообщество бомжей осталось всего несколько шагов. С моей помощью, конечно. А я очень люблю помогать в этом таким идиотам, как ты.

– Нет. Не продам.

– Это предложение единственное и последнее. Слыхал, как в рекламе трещат: «При всем богатстве выбора – другой альтернативы нет»? Это про тебя.

– Нет. Альтернатива есть всегда.

– Хорош воздух гонять. Ты меня утомил. Все! У тебя три дня на «подумать». Через три дня в это время я буду у тебя. Если не надумаешь, ничего не получишь. Даже три штуки баксов. А долг отдашь все равно. Весь и сразу. Как – не знаю. Продашь квартиру, гараж, офис и что там у тебя еще есть? Бабу свою в аренду сдашь. Или займешь. Но отдашь все и сразу, – сказал Седов и, подумав, добавил, – и с процентами. Я лично посчитаю проценты. Сейчас сказать не могу, потому что долго надо считать. Ты у нас умный. Вот и подумай, и посчитай.

Седов, откинувшись на спинку кресла, умолк.

Николай сидел напротив него, через стол, стиснув зубы, и смотрел себе под ноги. Ясно было одно: им нужен его магазин.

– Я уже подумал, – посмотрев Седову в глаза, сказал Николай.

– Да? Быстро же ты думаешь, кролик… И ваше последнее слово, подсудимый?

– Нет.

Седов сложил перед своим лицом руки лодочкой, и стал внимательно рассматривать Николая. Лицо Седова было скорбно, глаза его были грустны.

– Удивительно, как люди не понимают хорошего к ним отношения. Из-за этого происходят с ними всякие неприятности, – неожиданно тихо и как-то мягко заговорил бандит. – Они, конечно, спохватываются, но бывает поздно: посланная им лодка уходит пустой, без них. Слыхал, наверное, эту притчу – про лодку, что Господь посылал одному мудаку? Ты же образованный парень. Все-таки два института. Как и у меня, – Седов усмехнулся, переплел пальцы и громко хрустнул ими. – И хочется верить, что ты не только образованный, но еще и умный. Покойный Малыш хорошо о тебе отзывался. Я пришел не навязывать тебе свою волю. Я пришел сделать то, что считаю необходимым. Навязать кому-то и сделать самому – вещи совершенно разные. Каждый должен делать то, что считает необходимым он сам, а не то, что считают другие. Чего бы ему это ни стоило. Это главное правило в жизни. Да ладно, все равно не поймешь. Потому что не хочешь понимать. Я даю тебе три дня, – Седов снова усмехнулся. – Твоя лодка будет стоять рядом с тобой. Потом может уйти. Без тебя. Три дня – чтобы подумать о моем предложении, навести справки о том, что обычно бывает с теми, кто мне отказывает. Да, совсем уж было забыл сказать: к ментам не ходи. Не надо ментов. Пустое дело. Обращение к ним только увеличит твой долг и вообще… Будь разумен. Это тебе мой добрый совет. Послушайся его. Ну все, кролик, будь здоров.

И Седов, а следом и «черные» бандиты покинули кабинет.

Николай пересел в свое кресло. Он был по-прежнему бледен. Возможные варианты своих действий он просчитал легко. Собственно, и просчитывать-то было нечего. Он был хорошо осведомлен о том, что когда на коммерсанта или предпринимателя «падала» его собственная «крыша», спасение могло принести обращение к тем, кто возвышался над этой «крышей», то есть кто-то старший в их криминальной иерархии. Криминальный князь. Или тот, кто был «крышей» для «крыши». Но он не слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь говорил о том, что над мамонтовцами кто-то стоит. Значит, надо искать выход на того, кто стоит над Седым и пытаться уже с этим человеком решать вопрос. Если такой человек не отыщется, то можно все-таки попробовать двинуть на «остров РУОП» к Богачеву. Говорят, его дружина ни в грош не ставит ни криминальных авторитетов, ни коррумпированных чиновников. По Приокску идут слухи, что даже менты могут умыться собственной кровью, если у Богачева появляются доказательства их продажности. Может, врут, а может, и нет… Так что же делать-то? А делать сначала надо одно – получить информацию о раскладе сил в криминально-ментовских отношениях. Значит, надо не мешкая ехать к Махурину. Уж он-то точно знает и бандитских кукловодов, и настоящих ментов.