— Забей на него, — сказала она, испугавшись, что он собирается ответить на телефонный звонок, когда она была так чертовски близка к тому, чтобы наконец узнать, из-за чего вся эта суета.

— Я просто хочу включить беззвучный режим, — сказал он, вытаскивая телефон.

Она увидела, как в ту же секунду изменилось его лицо.

— Кто это?

Теплота исчезла из его глаз, а рот, который только что заставлял ее корчиться, вытянулся в ровную линию.

— Моя мать.

Твоя мать?!

— Ты не можешь... ну, знаешь, перезвонить ей позже?

Он продолжал пристально смотреть на экран.

— Мы с ней не разговариваем. Она была зла на меня. Если она звонит сейчас...

Райли прикусила губу. Крошечная часть ее — похотливая, возбужденная часть — хотела сказать ему, что мужчина, который прекратил заниматься сексом, чтобы поговорить со своей матерью, был самым плохим клише в книге.

Но другая ее часть — дружеская — знала, что отношения между Сэмом и его матерью были непрочными и миллион раз испорченными.

И если он думал, что она звонит, потому что что-то не так...

— Ответь.

Его палец уже провел по экрану, чтобы ответить на звонок.

— Мама?

Теперь он сидел, и Райли уже скучала по его теплу.

— Что? Когда?

Райли тут же села, почувствовав напряжение в его голосе, ее рука легла на его плечо, которое было напряженным и твердым, как гранит, под ее ладонью.

— Но... мама, да ладно...

Очевидно, Хелена не давала ему вставить ни слова.

— Подожди, секундочку, скажи мне, где...

Он снова замолчал, и хотя Райли не смогла разобрать ни слова, она услышала крик Хелены на другом конце провода. Она нахмурилась в замешательстве. Она знала, что у него не очень хорошие отношения с матерью, но сейчас он был в ярости, да еще и обеспокоен.

— Хорошо. Сделаем по-твоему. Но я больше не буду слушать ни слова... Нет, ты не получишь ни того, ни другого, мама. Ты не можешь сказать мне, что я не могу навещать тебя в больнице, но в то же время ожидать, что я останусь на линии, пока ты будешь отчитывать меня... Позвони мне, если передумаешь, и я приеду. Но этот разговор окончен.

Он отбросил телефон в сторону и встал с кровати, подальше от нее. Ее рука упала на матрас. Он не хотел ее утешения. Ясно.

— Сэм?

Он не повернулся к ней лицом, пока застегивал джинсы.

— Моя мама в больнице. Боль в груди.

Райли поднесла руку ко рту.

— О Боже, Сэм, мне очень жаль. Хочешь, я пойду с тобой...

Он резко рассмеялся.

— Некуда идти. Разве ты не слышала? Она не хочет, чтобы я там был.

У Райли отвисла челюсть, хотя она догадалась об этом по его половине разговора.

— Но почему?

Это просто не укладывалось в голове. Какая мать станет отворачивать своего единственного сына от посещения больницы во время реальной угрозы её здоровью?

Сэм пожал плечами и наконец повернулся к ней лицом, хотя и не встретился с ней глазами.

— Состояние стабильное. Они отпустят ее завтра после осмотра. Она просто хотела, чтобы я знал, что это я виноват в том, что причинил ей столько стресса. Я точно не был сыном года. Я почти не вижу ее, а когда видел в последний раз, то вспылил и выбежал из дома.

Райли медленно придвинулась к краю кровати, ее пальцы чесались от желания снова прикоснуться к нему, но на этот раз с утешением.

— Я уверена, что она понимает. За эти годы мы с мамой несколько раз ссорились.

— Не сравнивай Эрин с моей матерью, — резко сказал он. — У нас всё по-другому.

— Почему? Из-за чего вы поссорились?

Он не ответил.

— Сэм?

Наконец его глаза встретились с ее, и разочарование в его бледно-голубых глазах сказало все.

— Из-за меня? Она даже не знает меня.

— Такие мелочи, как правда, не мешают моей матери быть жестокой, Рай. Возможно, она просто ненавидит тебя, потому что ты делаешь меня счастливой.

Сердце Райли остановилось в груди. Что он сказал?

Но каким бы красноречивым ни казалось это заявление, выражение его лица не потеплело, ни на йоту. И он точно не собирался двигался обратно к кровати.

— Сэм, — прошептала она, протягивая руку.

Он не ответил.

— Я должен идти.

— Чтобы увидеться с мамой? Я могу...