– Тебя все равно не пустят внутрь, – Мальчишка упрямо отказывался меня выпускать. – Ты выглядишь слишком дешево для такого места.

– Давай, ты меня довезешь, а дальше я как-нибудь сама. Если мне понадобится подсказка, я обращусь. Лады?

– Ты уверена, что все будет в порядке?

– Угу, - задумчиво промычав себе под нос, я установила энергетический маячок, чтобы найти сюда дорогу, и засунула ноги в кроссовки. В голове уже созрел план, чем можно заняться в ближайший вечер.

Тани не довез меня до клуба метров пятьдесят. Я продиктовала ему свой номер, поленившись лезть в рюкзак за мобильником, и пообещала, что со мной все будет хорошо, на что парень только скептически хмыкнул. Однако спорить не стал. Взяв с меня слово, что я обязательно вернусь, козырнул на прощание и укатил.

Для основного аншлага выходного вечера было еще рановато. Снаружи у входа в Голубого Кита скучали два мордастых охранника, еще двое таких же стояло за стеклянными дверьми. Я произнесла заклинание мимикрии и выстроила внутрь короткий портал.

Внутри заведения царил полумрак с проступавшим сквозь него теплым элегантным интерьером. На небольшом пятачке подиума, который едва ли можно было назвать полноценной сценой, терзали инструменты пятеро музыкантов. И только один из этих парней был со светлой кожей. Столики посетителей располагались впритык к исполнителям. Как при таком близком расстоянии музыкантов от зрителей, приходящих сюда еще и пообщаться, можно было друг друга услышать? Наверное, никак – только жевать и наслаждаться виртуозностью и импровизацией музыки, увлекающей ритмами в бесконечный поток драйва.

То, что мужчины сейчас наигрывали, не показалось мне знакомым. В углу стоял рояль с сиротливо пустовавшим местом. Я прислушалась к разговору.

– Чёртов Ригби час назад вывихнул плечо! Да лучше б он башку проломил! Доигрался, засранец…

– Что ты несешь?! Причем тут его башка! Он, конечно, засранец, кто спорит, но желать такое… Давайте думать, как будем выходить из положения.

– Что тут думать? Репертуар надо менять! Только когда успеть-то? Скоро народ начнет собираться.

– Он почти через раз в номерах! Как мы будем что-то менять?

– Молча, Хукер. Дай программку, посмотрю, что у нас там, - темнокожий в очках отложил саксофон и взял помятый листок в руки. Повертев его в пальцах, он с раздражением бросил его на крышку рояля. – Да уж, как минимум пять номеров.

Я неслышно подкралась и заглянула в листок: что-то я знала, что-то нет. Быстро погрузившись в архивку, выудила оттуда нужную сейчас информацию. Хвала Сущему, в интернете все нашлось. Пришлось некоторое время потратить на то, чтобы прочувствовать и запомнить, как эти произведения играют мастера-пианисты. А уж, каким образом импровизировать, я додумывать не стала - решать проблемы надо по мере их поступления.

Когда по ощущениям я, наконец, была готова сесть за инструмент, я спряталась за тяжелую бежевую портьеру, из-за которой выступающие выходили на подиум, стала видимой и вышла к музыкантам.

– Добрый вечер!
– мужчины разом развернулись ко мне и уставились, как на приведение.

– Я, кажется, вас напугала? Извините! – я нахально села за рояль, будто так и надо, и пробежалась по клавишам.

– Ого! У нас, кажется, хорошенькая замена нашлась? – контрабасист, грузный негр в элегантной тройке с галстуком-бабочкой, аккуратно прислонив инструмент к стене, подошел и, облокотившись на крышку рояля, стал меня бесцеремонно разглядывать. Подтянулись остальные.

– Можно уточнить, что мы сегодня играем? – я указала на листок, лежащий рядом с локтем струнного виртуоза. Он, молча, протянул мне программу вечера. Я пробежалась глазами и, отложив ее в сторонку, начала играть первое произведение.

– Тебя Ригби прислал? – ударник с седой головой, единственный белый, многозначительно переглянулся с коллегами. – Он не говорил, что у него такая хорошенькая ученица!

– Давайте попробуем вместе? Скоро соберется публика, - я, не отрываясь от игры, мило улыбнулась, направляя присутствующим волну эмпатии и расположения. Нервозность исчезла, и у присутствующих появилась уверенность, что проблем больше не будет.

– А ты не хочешь переодеться в платье, красотка? У тебя слишком пацанский вид. Хотелось бы, раз уж среди нас девушка, чтобы зрители это прочувствовали, - гитарист, молодой темнокожий парень с красивой ухоженной бородкой, тоже одетый в костюм с белой рубашкой и галстуком, кивнул на мой наряд. – У нас тут классический стиль, если ты заметила. Как тебя зовут? Ты забыла представиться.

– Тэя. А где тут переодеваются?

– В гримёрке, Тэя. Я Риз, это Уэстон – контрабас, Хукер – ударные, Дорф – гитара, Фримен – саксофон, еще раздолбай Ригби, который тебя прислал. Все мы – секстет классных ребят, сделавших таковыми себя сами. Если сразу не запомнила, не страшно. Пойдем, покажу, - провожать вызвался трубач, тоже негр, несколько полноватый, губастый, но очень обаятельный. – У тебя все в рюкзаке?

– Ну да… - я ответила не слишком уверенно, на что Риз только сверкнул белками выпученных глаз с рыхлыми валиками мешков под ними.

Я закрыла за собой дверь и задумалась: где-то в пространстве этого Мира существовала одежда, которую мне в свое время покупал Ли ЁнХэ для ужина в ресторане. С собой на Койе я ее не забирала. Я закрыла глаза и попыталась материализовать те вещи, что на мне тогда были, где бы они сейчас ни находились и в каком бы виде не пребывали. Ничего чужого, только то, что было моим по праву изначального приобретения!