Это было самое сложное решение в моей жизни.

И самое простое.

— Что мне нужно сделать?

Кристобаль не успел ответить. Сверху донеслись недовольные возгласы. Из-за толстых каменных стен разобрать слова было невозможно, но гадать не приходилось — кто-то обнаружил спящих охранников. Я вздрогнула. Сейчас они вооружатся до зубов и спустятся к камерам, чтобы задержать злостного нарушителя. Меня.

Это последний шанс прикинуться дурочкой и придумать себе какое-нибудь оправдание. Отец, конечно, будет вне себя и выдумает наказание, но по существу моя жизнь не изменится. Папа даже не станет никому говорить о том, куда я пробралась — ни к чему ему позорить собственную фамилию. От этой мысли кольнуло в сердце, но я только сделала шаг ближе к камере Кристобаля.

Арден посмотрел на меня без тени иронии во взгляде и коротко спросил:

— Уверена?

— Да.

— Тогда доверься мне.

Его ладони обхватывают мое лицо, притягивают к себе — так близко, что нас разделяют только холодные прутья решетки. А затем Кристобаль целует меня. Я удивленно моргаю, прежде чем закрыть глаза. После нескольких дней в заключении губы у него сухие и потрескавшиеся, но от внезапного приступа нежности все равно сводит живот.

Пару мгновений в мыслях царит блаженная пустота. Только после к горлу подкатывает паника. Может, это все какая-то шутка? Может, он просто издевается надо мной? Страх не успевает толком сформироваться в голове. Я чувствую, как магическая энергия, собирается у меня внутри, щекоча грудную клетку, чтобы хлынуть потоком к Кристобалю. От нее покалывает кожа, губы, кончики пальцев. Я даже не знала, что ее так много.

— Проклятье, что здесь!.. — откуда-то доносятся шаги, удивленные крики, требования поднять руки и замереть. Я слышу их будто сквозь толщу воды, но чувствую только губы Кристобаля и его ладонь на своей щеке. Я не пытаюсь обернуться на крик.

Чувствую, что кто-то делает выпад в нашу сторону, стараясь ухватить меня за руку, одернуть — но в это время мои силы смешиваются с заклинанием Ардена. Мир привычно накрывает темнотой, и магия подхватывает нас, унося подальше от затхлой камеры, от моего родного поместья, от семьи.

Перемещение, как всегда, похоже на водоворот. На мгновение мы замираем где-то в новом месте, и сквозь головокружение я успеваю разглядеть высокие своды богатого дома. Все вокруг кажется запустелым, как будто брошенным много лет назад, мебель тут перевернута, а занавески висят клочьями. Но едва ноги касаются мраморного пола, заклинание перемещает нас дальше. Я только сейчас понимаю, что даже не спросила Ардена, куда мы отравимся.

Вообще ни о чем не спросила.

В тот момент, когда я уже готова потерять сознание, мы, наконец, останавливаемся. Ноги у меня подкашиваются, и мы с Кристобалем падаем на сырую от вечерней росы траву. Лицо у Ардена совершенно белое (у меня, наверное, не лучше), но он смеется, радуясь удавшейся авантюре. Я впервые вижу его таким довольным.

Проглатывая приступ тошноты, я пытаюсь оглядеться по сторонам. На широкую поляну и окрестный лес уже опустились сумерки, рядом с раскинутыми шатрами горит несколько костров. По лагерю снуют люди, занятые каждый своим делам. Кто-то из них замечает нас, вглядывается в полутьму и вскрикивает:

— Кристобаль! Кристобаль вернулся!

Арден поднялся на ноги и протянул мне руку, все еще закованную в цепи, помогая встать. Голова после перемещения все еще кружилась, и я отчетливо ощущала, что сейчас моих сил не хватит даже на самое простое заклинание. Судя по всему, он перенес нас в лагерь, где скрывался вместе с сообщниками. Отец убил бы за карту с координатами этого места.

Кристобаля обступили люди, и я сделала шаг назад, чтобы никому не мешать. Кажется, все тут здорово переволновались, когда он не вернулся два дня назад, как планировал. Кто-то случайно толкнул меня в плечо — это сквозь кольцо собравшихся прорвалась девушка и бросилась Ардену на шею.

— Ты вернулся!

Волосы у нее были короткие и растрепанные — я смотрела во все глаза. Высокая, в мужской рубашке, подвязанной на талии, и штанах. Никогда не видела девушку в штанах! Кристобаль коротко обнял ее за плечи в ответ, и у меня неприятно кольнуло сердце.

— Келли, полегче, — засмеялся себе в усы невысокий полноватый мужчина. — Еще задушишь его ненароком.

— Не завидуй, Гилберт! — звонко отозвалась девушка, но все-таки разорвала объятия и сделала шаг назад. Я заметила, что щеки у нее слегка заалели.

— Где ты пропадал? — спросил, наконец, кто-то самый нетерпеливый. Остальные тут же заголосили, поддаваясь влиянию:

— Да, мы ждали тебя еще два дня назад!

— Это что, кандалы?

— Что произошло?

— А где Селим?

Последний вопрос, заданный тем усатым мужчиной, заставил всех замолчать. С лица Кристобаля сошла улыбка и он вместо слов только покачал головой. Одна из женщин охнула и заплакала. Старик в двух шагах от меня стянул с головы шапку и принялся читать заупокойную молитву богам. Гилберт мягко похлопал Ардена по плечу, приговаривая «Ты сделал все, что мог, мой мальчик».

Все это было ужасно грустно и неловко. Щеки у меня горели, будто я лично была виновата в гибели Селима. В памяти так и стояли голубые глаза мужчины, готового к смерти, и короткий меч моего отца, ударяющий его по горлу. Я даже не знала, кем был Селим, как он попал в ряды мятежников и что сделал, чтобы заслужить такую смерть. Говоря откровенно, я тут ни о ком ничего не знала. Даже о Кристобале. Во что я вообще ввязалась…