Кристобаль не сдержал довольной усмешки. Вот уж действительно подарок. И благодарить за него нужно Иветт. Как вообще ей удалось подслушать такой разговор? Арден надеялся хотя бы на пару слов о Нейморе — чем-то, что заронит зерно сомнения в головы гиллиадской знати. Но Иветт раздобыла чистосердечное признание, в котором было все: и доказательства против короля, и слова о невиновности самого Кристобаля.

Арден медленно зашагал вперед по проходу храма. Никто из гвардейцев не препятствовал ему. Гости того, что должно было быть свадьбой, провожали его взглядами — и в этих взглядах не было ненависти.

История вероломного нападения Листании на Неймор была общей травмой для всего Гиллиада. Из-за нее началась война, из-за нее погибли тысячи людей. И теперь все присутствующие пытались осознать, что это произошло по вине их собственного правителя.

Кристобаль шел, а артефакт все говорил и говорил записанные слова. Дамы в храме бледнели, мужчины сжимали челюсти. Бредвин Дейн, преступления которого сейчас выворачивали перед целым залом гостей, стоял без движения, а его лицо приобрело зеленоватый оттенок. Весь его лоск будто растворился.

Арден ждал этого момента так долго и отчаянно, но теперь не вполне верил в него. Это все было словно странный сон. Казалось, стоит моргнуть, и исчезнет все: Адриан, бросивший вызов деспоту-брату, все эти гости, выслушивающие доказательства, Иветт в свадебном платье. Но ничего не исчезало.

Затем артефакт затих, и после нескольких мгновений молчания зал взорвался разговорами. Люди кричали, охали, всхлипывали. Кристобаль столкнулся взглядом с Адрианом. Получилось? Может ли эта искра недовольства стать чем-то большим?

— Да арестуйте же вы их! — снова крик короля, переходящий в свист — Принца, девчонку, этого негодяя! Всех!

Один из стражников сделал выпад вперед, но, не увидев никакой реакции товарищей, замер.

Кристобаль уже хотел взять слово, но в одном из первых рядов на ноги поднялся высокий старик с аккуратной бородой. Лорд Лиам Кэррис. Человек, входивший в королевский совет еще в ту пору, когда трон занимал отец Робастана:

— Что ж, я услышал достаточно, — произнес он, протягивая руку своей жене. — Ваше величество, примите мою отставку.

Лорд Кэррис направился в сторону выхода, не дожидаясь реакции короля — будто та совсем не имела значения. И в этот момент Кристобаль впервые ощутил, что они все сделали верно. Он притянул Иветт за локоть к себе и посмотрел ей в глаза:

— Спасибо.

Более экстравагантной свадьбы Гиллиад не знал. В возникшей суете я даже не нашла возможности сказать лорду Бредвину, что отказываюсь стать его женой. Кажется, он понял это без дополнительных объяснений. Да и вряд ли он переживал об этом сейчас, сидя в королевской темнице.

Мой отец был там же — до дальнейшего выяснения обстоятельств, как объяснил мне Адриан. Я думала, что отец будет проклинать меня за глупость и предательство, но он только посмотрел на меня зло и не произнес ни звука. Я знала, что поступила правильно, но это от угрызений совести это не избавляло. В конце концов, другого отца у меня не было.

Всю ночь после свадьбы я успокаивала Вивиан, которая ничего не поняла в произошедшей суматохе. Она не особенно удивилась новости о преступлениях отца, но чтобы разобраться во всем остальном, потребовалось время. А еще бутылка вина, которую мы стащили и выпили, спрятавшись под одно одеяло. Новости расползались по столице, как пожар — две пьяные леди были последним, что волновало людей в этот момент.

Я пересказала сестре большую часть того, что знала сама. Умолчала только о своих отношениях с Кристобалем — отчасти потому, что сама мало что в них понимала. Когда он появился в храме, прервав свадьбу, сердце чуть не выскочило у меня из груди. Ни перекошенное лицо Бредвина, ни злость отца — ничто в тот момент не имело значения. Но после короткой встречи мы даже не успели толком поговорить. Кристобаля с Адрианом быстро утянули к себе люди, нуждавшиеся в объяснениях и ответах.

— Возвращайся домой, — успел сказать мне Кристобаль, сжимая мою ладонь. — Я найду тебя позже.

Но шла уже третья неделя, а он так и не выбрал время, чтобы исполнить обещание.

Новости о Нейморе расходились быстро, и приказы короля словно потеряли свою силу. Даже самые преданные сторонники Робастана не рисковали выразить поддержку повелителю. Образовавшуюся пустоту занял принц Адриан — еще до того, как кто-то успел опомниться, оспорить его право на трон или предложить свою кандидатуру. В конце концов, Робастан не успел нажить наследников, и Адриан был ближайшим его родственником. Коронация еще не состоялась, но все полагали это вопросом времени.