Ведь это вообще не в духе его книжного героя. В новелле, он был милым, робким юношей, которого пригрел кронпринц, потому что над ним издевалась хозяйка. Не должен он вести себя как маньяк и пытаться меня убить. Или должен.

Что если я начала менять сюжет и потому Ромуальд тоже меняется. Я крепко задумалась. Разве примерно в это время он уже не должен встречаться с кронпринцем у пруда, на территории парка за особняком?

— Принцесса хочешь я избавлюсь от него? — услужливо спрашивает Калеб. Я бы с радостью… но ведь это роман про любовь Ромуальда и кронпринца, могу ли я лишить кого-то из них жизни без последствий для себя?

Внизу живота сильно заныло. Я охнула и приложила руку к внезапно заболевшему месту. Да что же это такое? Следом за животом стрельнуло в пояснице. Мне что прокляли?

— Принцесса ты побледнела. С тобой все в порядке? — Калеб забеспокоился. Эйзекин тоже подошел ко мне ближе.

Боль в животе стала ее чуточку сильнее. А потом я почувствовала кое-что еще.

— Да твою же ж мать! — в сердцах выдала я, слегка похныкивая. Почему мне так не везет?

— Эйзекин скорее зови врача! — приказал Калеб. Рыцарь уже хотел было побежать в особняк, но я остановила его.

— Не нужен мне врач! Мне нужна Эмма и отдых. Я в порядке, просто устала. Эйзекин позови Эмму пусть проводит меня в комнату.

Я улыбнулась им сквозь стиснутые зубы и перетерпела очередной спазм. Оба мужчины в шоке, уставились на меня.

— Вы правда в порядке? — Эйзекин, кажется побледнел не меньше меня.

— Да, давай иди за Эммой. Поскорее.

Когда рыцарь убежал, а Калеб принялся обмахивать меня веером, я закрыла глаза и посетовала про себя о несправедливости этого мира.

— Эмма ты уверена, что это единственное средство гигиены, которое доступно женщинам? Может есть что-то еще? — я с возмущением смотрю на сверток в своих руках. Это вроде мир магии, так почему не придумали что-нибудь получше жалких свернутых в рулончик, хлопковых кусков ткани для ЭТИХ дней?

— Простите миледи, но это все что есть, — Эмма выглядит виноватой, хотя здесь уж точно нет никакой ее вины. Просто этот мир ужасно отстает в развитии.

Я забираюсь в кровать, откидываю в сторону сверток с местными прокладками и, натянув одеяло до подбородка, жалостливо стону. Поясница болит, живот болит, настроение на уровне плинтуса. А еще и ни одноразовых прокладок, ни тампонов в этом мире нет. Ну что за невезение? Мало мне психов и ненормальных парней вокруг меня, так и простой женской радости от средств гигиены нет.

— Может мне принести вам теплую грелку? — услужливо спрашивает Эмма. Я вижу, как она хочет хоть что-то для меня сделать, но не знает, как подступиться.

— Лучше уж но-шпу или кетопрофен… — стону я из-под одеяла.

— Что простите? — естественно Эмма меня не поняла. Здесь таких лекарств нет. Еще одна причина для грусти и депрессии.

— Принеси мне ромашковый чай, — вздыхаю высунувшись из-под одеяла.

— Слушаюсь миледи, — Эмма уходит. А я похныкав о своей несчастной судьбинушке посильнее заворачиваюсь в одеяло.

— Принцесса, что с тобой? — откуда-то появился Калеб. После позднего завтрака в саду, он опять отправился следить за Августом и подозреваемыми. Я думала волшебник, вернется только ближе к ночи, как делал это последние несколько дней. — Принцесса, ты заболела?

Я не отвечаю ему, посильнее зарывшись в одеяло. Не хочу ни говорить, ни показываться людям. И вообще, как я объясню ему причину своего поведения?

Чувствую, как возле моих ног продавился матрас. Опять он лезет ко мне на кровать. Вот бесстыдник. Эмма ведь может вернутся в любой момент. И как ему удается постоянно опережать ее и становится собакой раньше, чем она замечает что-либо?

— Принцесса, — его рука ложится мне на лодыжку и медленно гладит. Странно, но я чувствую тепло его ладони, даже сквозь теплое одеяло. — Что с тобой?

Какой он милый! — бешеная мысль, проскакала в гордом одиночестве в моей голове. И о чем я только думаю! Это же Калеб! Нельзя даже на секунду поверить этой мысли. А если я сделаю это, то точно не смогу от него избавиться.

— Я не очень хорошо владею магией восстановления, но попробую тебе немного помочь, — голос Калеба обеспокоенный. Так приятно, когда о тебе беспокоятся красавчики. Так СТОП! Я хватаю себя руками за щеки и слегка тяну. О чем я вообще думаю? Это на меня эти дни так влияют? или я тоже как все здесь схожу потихоньку с ума? Преодолев желание захныкать, я выбираюсь из-под одеяла и хмуро смотрю на Калеба.