– А куда вы его носите? – спросила я у мужика, грузившего все это дело на тачку.

– Да за забор выбрасываем, - ответил он. – Куда его девать? Он и навредить может. Тут коровьего да птичьего хватает.

– Сбейте вокруг кучи ограждение из широких досок, чтобы получился короб, - сказала я. – Носите свиной навоз и складывайте в него. Пусть преет.

Мужики переглянулись, но перечить не стали. А я подумала, что сейчас пригодиться все. Пусть свиной навоз не такой питательный, как остальной, но если подойти с умом, то и он может помочь в огородных делах.

Мы пошли дальше, отмечая, что дворня послушно выполняет все, что вчера было приказано сделать. Это вселяло надежды.

– Слушай, а что мы с поливом делать будем? – Таня выглядела задумчивой и я догадывалась, что она уже погрузилась в хозяйство. – Картошку без воды сажать, смысла нет. Если еще и найдем ее здесь.

– А мы картошку закапывать не будем… - я хитро улыбнулась, вспомнив один замечательный способ, применяемый уже давным-давно в особо засушливых районах. – Солома наше все. И в ней здесь дефицита не наблюдается.

– Точно! Как я могла забыть! – подруга хлопнула себя по лбу. – Галочка, ты такая молодец!

При таком способе выращивания картофеля можно было не закапывать клубни в землю, а просто раскладывать их на ровной непаханой земле. Сверху их заваливали соломой, травой, листьями и разными растительными отходами. После этого о картофеле забывали до самого сбора урожая. Солома сохраняла необходимую влагу и защищала клубни от перегрева, снижающего урожайность. Это могло быть неплохим выходом из положения.

– Может, заглянем на кухню? – предложила я. Раз уж мы вышли, то нужно было заодно проверить и самое главное место во всей усадьбе.

– Давай заглянем, - согласилась Таня, поворачивая в сторону кухни. – Надеюсь, там хоть что-то изменилось.

Нельзя было сказать, что изменения выглядели сногсшибательными, но все же…

Евдокия вымела полы, сняла грязные шторки и даже выбелила печь. Ее дочь, тихо подвывая, чистила в соседней комнате котелки.

– Что это с ней? – улыбнулась Таня. – Плачет что ли?

– Вы бы не плакали? – обиженно ответила кухарка, скребя стол большим ножом. – Дите сроду тряпки в руках не держало.

– А как же твое дите дальше жить собирается? – меня это уже начинало выводить из себя. – Когда-то Марфуша выйдет замуж и думаю, ее мужу не понравится, что она ничего не умеет.

Подвывание стало еще громче. Кухарка дернулась было бежать к дочери, но взглянув на нас, осталась на месте.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, - внушительно произнесла я. – А если нет, вы можете поискать себе работу в другой усадьбе. Только сомневаюсь, что там кто-то будет терпеть это.

Евдокия испуганно уставилась на нас, но я больше не произнесла, ни слова. Мы покинули кухню, всем своим видом давая понять, что шутки закончены.

Вроде бы ничего не предвещало перемены погоды, но вдруг совершенно неожиданно заморосил прохладный дождик. Над «Черными водами» зависла плотная тучка, похожая на зимнюю шапку и, подобрав юбки, мы помчались к дому.

– Посмотри, кто-то приехал, - подруга замедлила шаг. – Доктор?

Я уже тоже увидела стоящее у главного входа транспортное средство, но это была карета, а не коляска Ивана Тимофеевича.

– Да нет… Кто-то посерьезнее… Уж больно дорогой экипаж.

Мы обошли его, поднялись по ступеням и как только оказались в передней, услышали голос Аглаи Игнатьевны.

– Голубки мои, да где же вы ходите?! Гости у нас! Барыня Потоцкая прибыли!

Мать Александра? Чего это ее принесло с утра пораньше?

Барыня сидела в гостиной с чашкой чая в пухлой ручке, и весь ее вид говорил о большой любви к собственной персоне. Одета она была в платье из белой кисеи с коротким атласным лифом, а на ее темных волосах красовался кружевной чепец с целой гирляндой искусственных цветов. Тугие локоны обрамляли надменное лицо с розовыми щечками и маленьким ртом, сложенным в трубочку.

– Доброе утро… - я замялась, не зная как к ней обращаться. Потом что-то вспомнила из книг и добавила: - Сударыня.

– Доброе, доброе… - она окинула нас пристальным взглядом. – Как ваше здоровье, барышни? Саша сказал, что вы чувствуете себя не так плохо…

– Благодарим вас за заботу, - подала голос Таня. – У нас все хорошо.

– Я бы так не сказала… Хорошо, это когда дом полная чаша, когда дворня послушная, когда твердая рука всем управляет… - барыня Потоцкая поставила чашку на столик и сложила руки на выпирающем животе. – Да что ж вы стоите? Сядьте уже!