Шрифт:
– Дегтем, говоришь, хотел измазать?! Ах ты ж скотина!
– Барышня, не бейте ручки, позвольте я его хлыстом отхожу! – Захар оттащил его от меня, после чего достал из-за пояса хлыст и Сенька взвыл пуще прежнего:
– Не бей! Прошу! Не бе-е-ей!
– Тьфу, гадина противная! – мужчина сплюнул на землю. – Ты какого ляда днем сюда приперся?! Отвечай, иначе изобью до полусмерти!
– Потому что сегодня сюда его милость должны пожаловать! – заскулил Сенька. – Приказано мне было к его прибытию все изгваздать!
– Апехтин, что ли? – догадалась я, а Таня возмущенно протянула:
– Ничем не гнушаются, гады…
Глава 49
– Давайте его в сарае запрем! Пущай барин явится и послушает, что прыщ этот говорит! – Захар отвесил ему подзатыльник. – Разве можно такое?!
Сенька испуганно завертел головой, глядя то на меня, то на Таню.
– Права не имеете!
– Ты посмотри, он за права вспомнил! – рявкнула я на него. – Когда гадости делал, думал о том, что отвечать придется?!
– Я ничего не скажу при Апехтине! – гнул свое сын приказчика. – Хоть убейте! Слова из меня не вытащите!
Видимо, больше побоев его пугало то, что могли с ним сделать Потоцкие. И я его прекрасно понимала. Вряд ли Апехтин явится сюда один, Дарья Николаевна прискачет следом, как пить дать. Этот трясущийся слизень ничего не скажет, даже если Захар исполосует его хлыстом. Да и смысл во всем этом? Я уже была замужем, и этого ничто не изменит.
– Пусти его, пусть убирается отсюда, - я отошла от Сеньки, брезгливо подбирая юбку. – И не воняет здесь.
– Точно отпускать? – Захар еще раз встряхнул его. Да так, что парень чуть не вывалился из рубахи.
– Отпускай, - вместо меня ответила Таня и добавила: - Да скорости ему прибавь.
– Это мы запросто! За милое дело устроим! – мужчина потащил Сеньку к выходу. – А ну-ка, получай, свистулька!
Захар размахнулся и дал ему под зад с такой силой, что бедняга практически взлетел. Он помчался прочь, что-то визгливо крича, а мы принялись смеяться.
– Зря вы Сеньку отпустили, барышни. Надобно было проучить его, чтобы на всю жизнь запомнил! – Захар расстроено засунул хлыст за пояс. – Гнида какая!
– Вот жизнь его и накажет. Не сомневайся, - я посмотрела на свои руки, измазанные дегтем. – Фу, гадость!
Слава Богу, что нянюшка не видела всего этого безобразия. У нее было такое славное настроение, и мне хотелось, чтобы так и оставалось в этот день.
Когда мы заглянули на кухню в поисках горячей воды, она удивленно всплеснула руками.
– А это откуда?! Не иначе как в деготь влезла, голубонька моя?
– Да, что-то схватила на черном дворе, - придумала я, и Аглая Игнатьевна покачала головой.
– Ну, какой черный двор? Такой день сегодня…
Пока я отмывала руки, Таня еще раз вскипятила мазь и процедила ее через чистую тряпицу. Нянюшка уже ничего не спрашивала, видимо, уже зная ответ. Все та же диковинная книга, в которой были не только рецепты мази, а еще и способы первой помощи при сердечном приступе.
Перелив лекарство в глиняный горшочек, подруга забрала его с собой, чтобы остудить. Собака нуждалась в лечении, несмотря на все события, происходящие в усадьбе.
– Зачем Апехтин сюда лыжи намылил? – она задумчиво покачивала ногой, сидя на веранде. – Небось, с барыней приедут… А у нас тут и цыгане тебе, и деготь на воротах…
– Нет на них никакого дегтя, - усмехнулась я. – Захар ведь сказал, что не успел Сенька их изгадить. А приедет его милость сюда, видимо, для того, чтобы огласить решение совета. Скажет, что мы провели заседание и вот ваша новая «маменька». В общем, что гадать? Как явятся, все и узнаем.
Головин вернулся вместе с цыганами. Люди были угрюмыми, их лица блестели от слез, но Бартош все равно подошел, чтобы поблагодарить нас.
– Благодарю вас от всего сердца, барышни, - мужчина снял шляпу и поклонился. – Теперь мы в долгу перед вами.
– Царствие небесное вашим близким, - ответила я, а Таня спросила:
– Все хорошо прошло? Спокойно?
– Да… И место хорошее вы нам выделили, - кивнул цыган. – Мы завтра туда всем табором пойдем. Будем строиться и жить там же. В документе, каком надобно бы нам отметиться, барышни, чтобы никто не посмел тронуть рома.
– Да кто же вас тронет? – удивилась я.
– Завтра все подпишем.
– Не грамотный я, - горько усмехнулся Бартош. – При свидетелях крест на бумагах могу поставить. – Вы не думайте барышни, деньги в таборе есть. Мы за все рассчитаемся.