И это подводит нас к

весьма существенному раз

мышлению о сложной и

противоречивой природе

"теоретического антигума

низма" постструктурализма

с его постулатом (или, вер

нее будет сказать, с посто

янными утверждениями) о "смерти субъекта". Фактически заяв

ление Фуко нельзя рассматривать иначе, как довольно сущест

венное ограничение более или менее буквального истолкования

данного понятия. Это еще раз нужно подчеркнуть, поскольку

некритическое понимание концепции смерти субъекта значитель

но обедняет, если вообще не исключает, тот "теоретический

позитив", то рациональное зерно, что в ней содержится. Не

следует забывать, что она была полемически направлена против

представления о своевольном, "своевластном" индивиде

"буржуазного сознания" -- просветительской, романтической и

позитивистской иллюзии, игнорировавшей реальную зависимость

человека от социальных -- материальных и духовных -- усло

вий его существования и от той суммы представлений -- т. е. от

идеологии, -- в которые эти условия жизни облекались, созда

76 ГЛАВА I

вая более или менее реальную или совершенно мистифицирован

ную картину. Теория "смерти субъекта" была прежде всего

направлена против этих представлений, другое дело, какую

конкретную форму она принимала у различных исследователей и

насколько рационально (или "иррационально") она ее объясня

ла. Но как бы то ни было, постструктуралистские теории субъ

екта несомненно претендуют на более сложное понимание при

роды человека, на более глубокий анализ его сознания. Их

смысл заключается в том, что они пытаются обосновать соци

ально-духовную зависимость субъекта прежде всего на уровне

его мышления, причем последнее в первую очередь обуславлива

ется действием "коллективного бессознательного". Это, разуме

ется, лишь общая тенденция: и степень этой зависимости, и

природа этого бессознательного различными исследователями

определяются по-разному.

Но есть, очевидно, и неизбежная закономерность в том,

что всякие рассуждения о "смерти субъекта" имеют свой

"теоретический предел", за которыми они становятся бессмыс

ленными. Иначе говоря, для Фуко с течением времени стало все

более очевидным, что чрезмерный акцент на сверхдетерминиро

ванности человека и его сознания фактически снимает и сам

вопрос о человеке. Собственно поиски теоретического простран

ства для "свободной" деятельности субъекта, всегда присутство

вавшие в аргументации постструктуралистов, но оттеснявшиеся

на задний план задачами нигилистически деструктивного харак

тера, воспринимавшимися как первоочередные, и стали основ

ным содержанием последнего периода творчества Фуко, реали

зованным в его книгах "Пользование наслаждением" (1984)

(204) и "Забота о себе" (1984) (201).

В данном случае для Фуко было важно еще раз продемон

стрировать свою "теоретическую дистанцию" по отношению к

доктрине сверхдетерминированности субъекта, наиболее яркими

выразителями которой были Альтюссер и группа "Тель Кель" и

в утверждении которой, как уже говорилось, в свое время сыг

рал немалую роль и сам Фуко. Разумеется, можно и, очевидно,

следует говорить и о смене идеологического климата, который

был одним в период формирования постструктурализма и стал

совершенно другим во второй половине 70-х- начале 80-х гг.,

но тот факт, что еще в 1982 г. Фуко вынужден был еще ра

подчеркнуть свое "идейное размежевание" с данной позицией,

свидетельствует о многом. Поэтому Фуко и не соглашается с

утверждением, "что существует первичный и фундаментальный

принцип власти, которая господствует над обществом вплоть до

мельчайшей детали" (167, с. 234).

ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ Человек безумный и проблема инаковости 77

Человек безумный и проблема инаковости