– Да… так… чем обязана?

– Если честно, я просто решил тебя навестить… по дружески.

– А-а-а… – протянула Марго с разочарованием в голосе. – А где ты, кстати, был вчера? Тебя весь день после нашего разговора не было.

– Просто ходил на встречу с другом. А там засиделись, ну я и остался.

«Как это удобно, когда ты фантазер»

«И не говори» – съехидничало альтер-эго.

– Поняла. Я много думала над твоими словами, и…

– Забей. Я был не в духе.

– Нет, как раз таки ты был прав! Насчёт существования, жизни, любви тоже. Я этого сама толком не понимала, а вот теперь ты мне словно глаза открыл. И вновь я должна сказать тебе спасибо.

– Ага, да только в этот раз абсолютно за просто так!

– Это по твоему мнению, а я считаю, что это был важный момент в моём понимании некоторых вещей. Опять же, не знаю, как ты, а я надолго запомню тот день.

– Я так понимаю, спорить с тобой, Марго, бесполезно?

– Догадался, – она хитро улыбнулась и тут же грустно вздохнула. – Просто… не знаю. Печально это всё.

– Любовь – веселая штука. Правда, лишь тогда, когда она взаимна.

– Как сказать, я всегда видела эту любовь в образе… чего-то, что всегда светится, отдаёт приятным теплом и абсолютно безобидно.

– Как же ты ошибалась! – Артём всплеснул руками.

– Как же я ошибалась! Может, мне просто не дано? Уже не в первый раз появляется чувство, что мне предписан конец «сильной и независимой».

– А вот это вряд ли. Просто парня с мозгами ещё поискать надо, а уж свободного парня с мозгами…

– Почему я слабо верю в существование парней с мозгами?

– По той же причине, что и парни не верят в существование девушек с мозгами.

– Наверное, так и выходит, что девушки без мозгов ругаются на парней без мозгов, а парни без мозгов кричат об искусственности девушек без мозгов…

– … пока все, у кого эти мозги есть, стоят в сторонке и захлёбываются от смеха, наблюдая за этим конфликтом безмозглых!

Они синхронно рассмеялись.

– Да… и так всю жизнь, – продолжила Марго. – Ты либо становишься серой массой и идёшь в едином потоке, либо сопротивляешься ему, думая, что можешь что-то изменить.

– Только не предусматриваешь, что люди не меняются. Меняется время, мода, взгляды на мир, но не люди.

– Не скажи, просто каждый видит то, что хочет.

– А если и вовсе не хочется этого всего видеть? Что если уже тошно становится от всех этих пустых оболочек, которые кричат на каждом углу о морали и человечности, а сами, тем временем, готовы оторвать друг другу головы за местечко под солнцем?

– Искать тех, кто оттащит тебя в сторонку и заставит посмеяться над ними, как над тем конфликтом, происходящим неподалёку.

Артём улыбнулся.

– Ты действительно уверена, что это правильно? А как же отчаянные попытки это всё изменить?

– Ты сам только что сказал: люди не меняются. Проще вырастить новое, более удачное поколение, чем перевоспитывать это… стадо.

– Я думал, ты скажешь «племя».

– У племён есть вожди, они трудятся все вместе ради каких-то целей. А эти грызутся подобно диким собакам, для которых всё это – часть забавы.

– Жестокая какая-то игра получается, не находишь?

– Нахожу. Но заниматься предотвращением всего этого не в наших с тобой силах: их тысячи и миллионы, а нас двое. Да и я, если честно, не уверена, что на стороне с этим дела обстоят проще. В каждой стране есть свои проблемы, важнее то, хочет ли с ними бороться правительство, или даже ему проще закрыть на это глаза.

– А ты как думаешь, что можно с этой проблемой сделать?

– А в том-то и дело, что для этого нужно менять всё вокруг. Вот почему раньше таких проблем не было? Уж точно не в глобальных масштабах, как мне кажется. Была идея. Социум жил ради идеи, не задавал лишних вопросов, а самое главное, что он эту идею поддерживал!

– Иронично, что при этом даже такая «совершенная» система разрушилась и засорилась.

– Но ведь успели же на руинах этой старой системы дать поколению нового мира частицу старого!