— Чем, например, можете мне быть полезны? — заинтересовался директор.

— Ваши рабочие нуждаются в ранних овощах, огурцах, помидорах?

— Предположим, нуждаются, а где вы их возьмете? Ваши огурцы еще не выросли, а вы уж их предлагаете в обмен.

— Какая вам разница, они растут и вырастут… — ответил Мегудин. — Я могу с вами заключить договор и доставить их вам из нашей теплицы зимою, когда зелень и ранние овощи на вес золота, но с условием, что вы нам сразу начнете отпускать отруби и дерть.

Директору это предложение понравилось. Подумав, он сказал:

— Больших фондов у меня нет. Я должен отходы по нарядам отдавать лабазам. Но кое-что все же я могу вам выделить.

— Много нам не нужно. Ферма у нас пока небольшая.

— Сколько овощей, например, вы нам дадите за тонну отходов? — спросил директор.

— Сочтемся, — коротко ответил Мегудин.

— Ну хорошо, приезжайте завтра, посоветуемся, и я с вами заключу договор… Но отходы мы вам отпустим не все сразу, — предупредил директор.

Мегудин уехал домой в приподнятом настроении. Был уже поздний вечер, когда он вернулся в Петровку. Лиза спала. Услышав стук в дверь, она вскочила:

— Кто там? Это ты?

Когда Мегудин вошел в дом, Лиза, прежде чем он начал рассказывать, как ему удалось достать корм, поспешила сообщить:

— Свиноматка опоросилась, дала двенадцать поросят. Наша бурая корова с белым пятном отелилась.

— Видишь, на сколько сразу увеличилось наше поголовье, — довольно улыбнулся Мегудин. — И сколько хороших новостей в один день…

Отходы, которые Мегудин получил с мельницы, сразу улучшили дела на ферме. Правление решило откормить свиней, предназначенных на убой. Коровы прибавили молока, доходы росли, но все поглощали текущие расходы. Часть молока пришлось отдавать поросятам и телятам, чтобы поставить их на ноги. Все же Мегудин надеялся, что после массового отела коров можно будет продавать больше молочных продуктов и тогда удастся собрать немного денег для скважины.

Хотя Лиза уверяла, что в ближайшее время нет никаких признаков, что коровы начнут телиться, Мегудин требовал, чтобы она почаще бывала в коровнике.

— Сегодня нет никаких признаков, а завтра они могут выкинуть номер и начнут телиться, — толковал он Лизе. — Это же живые существа, а кроме тебя, у нас нет зоотехника. На дежурную скотницу надеяться нельзя.

— Не беспокойся, я буду следить, — заверила его Лиза. — Но ты ведь знаешь, что Вовка не совсем здоров и не всегда я могу отлучиться из дому.

— Я все знаю. Но что делать?.. Хороший хозяин, когда корова стельная, поднимется десять — пятнадцать раз за ночь и не упустит не только час, но и минуту, когда корова начнет телиться. А сколько коров на ферме?.. По пальцам можно пересчитать. И все же это немалое достояние.

Лиза знала, как дорого ему колхозное добро, он бережет каждую соломинку, каждый колосок и терпеть не может малейших потерь. Илья неустанно предупреждал ее:

— Смотри, Лиза, коров у нас мало, поэтому они нам особенно дороги…

Дежурная по ферме была начеку, ибо среди ночи, в самую кромешную тьму, в проливной дождь, в любую минуту мог нагрянуть председатель. Если, не дай бог, где-то непорядок или она вздремнет, ей несдобровать, она получит такой нагоняй, что дальше некуда. И наоборот, если председатель застанет на ферме полный порядок, имя этой дежурной обязательно будет отмечено.

Как Лизе ни тяжело было, она бежала на ферму, чтобы потом успокоить мужа, сообщить, что там все в порядке.

…К счастью, одна за другой начали телиться коровы, в парниках росла ранняя зелень, и Мегудин вскоре отправил на рынок подводу «делать деньги».

Выручка за зелень была меньше, чем предполагал Мегудин, но все же он поехал в город за материалами для скважины. Он объехал все склады и магазины, но ничего путного не нашел.

«Если не удастся разыскать новые трубы для скважины и водопровода, надо искать бывшие в употреблении», — решил он.

В феврале зазвенели капели с крыш, промерзшая земля стала оттаивать. Как только немного подсохло, звено овощеводов вышло в поле. Уже показались всходы моркови, петрушки, посеянных осенью. Затем взошли свекла, огурцы, лук и другие овощи.

Только завершили сев яровых, как подули сильные ветры. Прошел день, другой, а ветры не утихали, стали еще злее, свирепее. Они иссушили землю, унося последние капли влаги.

— Вот беда! Все погибнет, — волновался Мегудин. — Всходы не успели как следует укорениться, и ветер их погубит. Столько сил вложено в это поле. Все удобрения сюда внесли, и все унесет ветер.