Растар снова пустил своего цивана шагом, оглянувшись через плечо на разрушения и агонию, и обнажил зубы в голодной улыбке в человеческом стиле.
– Еще одна небольшая выплата в счет огромного долга, который Тердан задолжал боманам, - злобно подумал он и встал в созданных человеком стременах, которые переняли он и его солдаты.

– Поцелуйте меня в задницу, вы, боманские киски!
– крикнул он, хлопая себя по заду.
– Увидимся в Тердане - и приводите своих паршивых друзей!

* * *

– Что, во имя всех демонов, это было?
– потребовал подручный Камсана, когда два бомана остановились в ошеломленном недоумении. Военный лидер находился не более чем в сорока или пятидесяти метрах от зоны поражения, и он покачал головой, наполовину оглушенный неожиданной яростью взрывов.

Он никогда не представлял себе ничего подобного разорванным и искалеченным кускам того, что когда-то было воинами - и уж точно не думал, что такая бойня может быть учинена в мгновение ока! Несколько мгновений он смотрел на обломки, затем снова встряхнулся, почувствовав такой же ужас и недоверие окружающих его воинов.

Он быстро огляделся. Утро прошло не очень хорошо. Он и его воины убили, возможно, двести кавалеристов-говноедов, но их собственные потери были минимум в пятнадцать или двадцать раз больше, и шок от этого последнего удара молота только усилил боль от их потерь. Кланы потеряли гораздо больше людей при взятии любого из городов засранцев, которые он завоевал, но при штурме отвесных каменных стен потери были ожидаемыми. Это было что-то другое, и он понимал, что это потенциально смертельно влияет на моральный дух его воинов.

– Это было умно со стороны железных голов, - проскрежетал он достаточно громко, чтобы его было отчетливо слышно, когда он заставил себя идти вперед в кровь и разорванную плоть.
– Умно, но только порох, а не магия или демоны. Вот почему они хотели, чтобы мы последовали за ними.

– Точно так, как ты это сделал, - обвинил подчиненный, и Камсан медленно повернулся к нему лицом. Военачальник ничего не сказал, только посмотрел подчиненному в глаза, а затем боевой топор Камсана, церемониальный топор верховного военачальника, описал смертоносную дугу, и голова подчиненного тяжело упала в кровавую грязь дороги.

Тишина, последовавшая за его ударом, была глубокой, и Камсан повернулся на месте, окидывая своим жестким взглядом каждого воина в радиусе видимости.

– В течение нескольких месяцев вы скулили и жаловались, как дети, лишенные сладостей, потому что я не хотел вести вас в бой, - категорично сказал он.
– Я предупреждал вас снова и снова, что Бухта К'Вэрна не будет Синди - что стены Бухты высоки, а ее жители хитры. И за то, что я предупредил вас, мне отплатили бормотанием о том, что я не гожусь в военачальники. Я, который захватил Тердан и сокрушил Лигу у нас под ногами. Я, который забрал Д'Сли и даже легендарный Синди! Я, который привел вас к триумфам, о которых наши предки, и их предки, и их предки до них, никогда и не мечтали!

– И теперь, когда железноголовые разъезжали под стенами, выкрикивая оскорбления в ваш адрес, и вы потребовали, чтобы мы вышли вперед и забрали их рога, вы плачете, как маленькие дети, потому что я дал вам то, что вы хотели. Я вижу, что воины боманов превратились в женщин!

Он чувствовал их угрюмое негодование, но никто не осмеливался встретиться с его железным взглядом, и он сплюнул на землю.

– Здесь нет никакой магии, только хитрость наших врагов и глупость воинов, которые не видят другого ответа на любой вызов, кроме как броситься ему навстречу. Не вините меня за последствия своей собственной опрометчивости! И не думайте ни на мгновение, что любой воин, который снова подвергнет сомнению мои решения и приказы, не станет мясом атула до наступления ночи!

Он презрительно отшвырнул голову мертвого подчиненного вождя с тропы и свирепо посмотрел на них всех, один воин смотрел на шок и неповиновение тридцати тысяч других, и огненный эликсир его собственной силы, когда он сокрушал любой вызов своей власти, наполнял его, как хорошее вино. Тишина тянулась, звеня от напряжения, пока, наконец, он удовлетворенно не хмыкнул от их покорности.

– Теперь, - продолжил он затем, его голос стал спокойнее и деловитее, - ясно, что железные головы вернулись, чтобы досаждать нам, и это, - он указал на хаос на месте засады, - доказывает, что к'вэрнийские говноеды снабжают их новым оружием. Во всем мире может остаться не более нескольких тысяч железных голов после пиршества наших топоров в их городах, но, похоже, к'вэрнийцы намерены использовать их, чтобы укусить нас. Без сомнения, они надеются заманить нас в ловушки и засады, подобные этой, снова и снова. Возможно, они даже верят, что смогут каким-то образом заставить нас оставить Бухту несгоревшей, если будут бить нас достаточно часто.

– Но мы - боманы! Мы - воины Севера, сила самого ветра, и мы сотрем наших врагов в пыль! Мы не дадим этим железным головам времени жалить нас снова и снова, не позволим им выбрать момент, в который они нападут на нас. Мнб Трэг и его клан удерживают Синди позади нас, и к'вэрнийцы никогда не будут рисковать своими драгоценными шкурами за пределами безопасности своих стен. Также все железные головы, которые все еще живы, не смогли бы взять стены против Трэга и его воинов. Даже полной силе к'вэрнийцев потребуется осада, чтобы прорвать эту оборону, и у железных голов не будет шанса даже попытаться, если мы будем наступать им на пятки. Они знают это так же хорошо, как и мы, и поэтому у них будут запасные лошади, спрятанные где-то впереди. Они знают нас издревле, так же как мы знаем их, и поэтому они знают, что без таких перемен скакунов они никогда не превзойдут боманов в долгой погоне. Они думают оставить нас здесь, в начале погони, или измотать нас до тех пор, пока мы не сдадимся, но их надежда напрасна, потому что мы найдем время для настоящей охоты на басиков! Вы хотите, чтобы ваши топоры были в крови? Очень хорошо, я дам это вам!