Новость о венчании Арина встретила спокойно. Как будто ей было все равно, и целиком доверилась его воле. Сейчас он чувствовал, что теперь только он может ей помочь. Как помочь? Как передать ей невероятные силы и сделать чудо? Он стремился подарить ей земные радости, веря, что они помогут удержать ее здесь. Хватит ли у нее сил? “Просто, нужно верить, и случится чудо”, – вспомнил он слова врача. – Все просто…

Снова под ногами скрипучий снег и дорога по нарядной улице, украшенной гирляндами, с елочными базарами, пестрыми витринами, холодной зимой и скорым праздником, затаившимся в глазах прохожих. Оставалась всего неделя, и для них наступит Новый год. Как тяжело быть в гостях у времени, заглядывая в чужие окна и дома, где идет шумная предпраздничная суета, где люди думают о завтрашнем дне, не замечая дня сегодняшнего. Он для них мимолетен – пролетит, и те позабудут о нем, вступив в новый свой день, в новый год. Только в жизнь другую так просто не переступить. Как тяжело листать страницу за страницей чужое время, ненароком заглядывая туда, не в силах оторваться. Но это был не их праздник, поэтому Петр, желая сократить путь, торопил Арину, а та и сама была рада не смотреть по сторонам, только вперед, в конец улицы, где отсвечивали ярким заревом золотые купола.

В церкви служащая попросила немного подождать. Они пришли раньше, и батюшка еще не закончил венчание другой пары. Они замерли у входа и смотрели на юных молодоженов, которые проходили обряд венчания. Невеста была в белоснежном платье, белая вуаль скрывала ее нежное лицо и прическу. Жених был в черном костюме, он тоже выглядел очень молодо, и эти двое представляли собой удивительно красивую пару.

– Почему они десять лет назад не пришли сюда? – подумал Петр.

– Ходили каждый день мимо. Проходили, пробегали…

Посмотрел на Арину. На голове ее была темная вуаль, которая, закрывая лицо, спадала на темное платье. Ей было всего тридцать лет – совсем еще девчонка! Юное, дорогое ему существо! Хотя, придти в такое место никогда не поздно, – подумал он.

Какая-то пожилая женщина, услышав последние слова служительницы и поняв, что эти двое пришли венчаться, перекрестилась и пробормотала:

– Совсем люди стыд потеряли, прости Господи. Такой молодой парень и эта… Все проклятые деньги.

Петр вздрогнул. Арина, по-видимому, не услышала этих слов, и он с облегчением перевел дух. Сейчас для него было важно повести ее к алтарю, подарить ей кусочек жизни, дать веру в эту жизнь, пробудить ее и вернуть сюда. А где еще это можно сделать, как не в таком месте…

Арина неожиданно отошла, бросив на ходу:

– Пойду поставлю свечку.

Он хотел было идти за ней, но она жестом его остановила и улыбнулась.

– Я сейчас, оставайся здесь.

И направилась к месту, где знакомая служительница продавала свечи. Внимание Петра снова привлекла церемония венчания. Новобрачных уже вели к алтарю, им надели кольца и теперь освящали их брак, несли короны над головами, а те за батюшкой двигались по церкви. Они шли в свою маленькую жизнь, в семью, которая рождалась у него на глазах, и Петр залюбовался…

Потом огляделся и уже с беспокойством начал выискивать Арину. Он не видел ее. Подошел к служительнице, снова ее не нашел. Оглядел маленькое помещение…

Ее нигде не было! Она исчезла! Почему-то вспомнил то ужасное ощущение, когда она скрылась с глаз на черной ледяной горе. И сейчас он снова ее терял. Снова огляделся. Арины нигде не было. Выскочил на улицу. Люди в шумной толчее сновали в разные стороны, машины пролетали мимо. На миг показалось, что похожая фигурка заскочила в такси, дверца захлопнулась, и машина исчезла, она растворилась в городском хаосе, в белом снегу, который засыпал улицы, в праздной толчее. Арина пропала вместе с ней.

Потом он долго носился по улицам, забегал в магазины и подворотни, снова возвращался к церкви, но нигде ее не находил. Она исчезла из его жизни, теперь уже, кажется, навсегда.

Дома на своем рабочем столе Петр увидел коротенькое письмо. Заметил его, еще стоя в дверях, издалека узнавая ее почерк, но подойти не решался. Это было ее письмо. Написала она его, по-видимому, вчера или сегодня, пока собиралась, и оставила его здесь до ухода в церковь. Помнил точно – утром его здесь не было. Это был приговор. Последнее слово, которое Арина оставила ему, и строки светились в сумраке комнаты.

“Я ухожу как верная любимая собака. Хозяин не должен видеть, как умирает его пес. Хозяин должен жить, завести себе нового друга и позабыть о прошлом своем питомце. Может быть, иногда вспоминать. Такова жизнь. В этом нет ничего страшного. Если веришь… О вере ты задумался в последнее время, значит, ты знаешь, что когда-то мы увидимся снова. Только случится это позже и совсем в другом месте. Я люблю тебя. И помни, что ты мне обещал. Ты поклялся, дал мне слово. Ты должен дорисовать мою картину сам. Не грусти, мой Петр… У тебя такое красивое имя!

Твоя Арина”.

Он схватил письмо и ринулся из дома. Она не могла с ним так поступить. Он должен был ее найти. Эти четыре дня – последнее, что у них оставалось. За четыре дня можно прожить целую жизнь, четыре жизни. Он должен быть с ней рядом!

В отделении милиции его встретил молодой вежливый лейтенант. Неторопливо выяснив причину его прихода, попросил написать заявление. Пока Петр сочинял короткий текст, тот без интереса на него смотрел. За свою короткую службу он принял сотни таких заявлений. И вот сейчас сидит перед ним совсем еще молодой мужчина, от которого ушла жена. Как всегда – одна и та же история. Ушла – вернется. Не ребенок, не престарелая женщина, выжившая из ума.