Тая

C тех пор, как я попала к оборотням, я не просто потеряла свою прежнюю жизнь: меня оттуда насильно выдернули, притащили в чужую страну и обязали восхищаться своим новым положением, а если бы восхищения не хватило – для меня уже заготовили клетку… ну или какую-нибудь необитаемую башню замка.

После рождения Жанны всё вроде бы изменилось в лучшую сторону, но я не могла так просто забыть…Говорят, что человеческая память изменчива – медленно стирает болезненные, страшные воспоминания, но то ли времени ещё прошло мало, то ли я так до конца ещё и не поверила в прочность своего нового положения – так или иначе, я всё ещё чувствовала себя неуверенно и беспокойно в замке, несмотря на всю помощь Этьена.

Да, он вновь стал внимательным, заботливым мужем – мужчиной, в которого я успела влюбиться в Испании.

В первую же нашу совместную ночь после родов он отыскал обручальное кольцо своего рода и надел его мне на палец.

—Тая, это кольцо герцогини. Ты – не гостья в моем замке, не чужая полукровка в моей стае. Ты – хозяйка здесь, милая.

После этого он поцеловал мне руку – и только тогда Этьен заметил, что камень изменил цвет.

— Как такое возможно? – потянув меня к лампе, стоящей возле кровати, спросил Валуа. – Это… бриллиант?

Я пожала плечами, вспоминая тот момент, когда камень изменился.

Этьен, явно подслушав мои мысли, резко вскинул голову.

— Что? Как, ты говоришь, это случилось?

Он навис надо мной, не давая двинуться с места.

— Покажи мне, Тая!

Я не совсем понимала, что он имеет в виду, но вспомнила ту ночь, когда Луна Оборотней показала мне его родителей и моего отца; когда изумруд в кольце поменял цвет.

— Значит, вот как…

Этьен нахмурился, замолчал и ещё долго не выпускал мои пальцы из своего захвата.

Его явно привлекало кольцо.

— Что ж, — наконец, протянул он. – Всё правильно: уважая дела своих предков, мне следует идти по собственному пути.

Он осёкся и посмотрел на меня, застывшую рядом с ним.

— Ты не просто герцогиня Валуа, Тая. Ты – моя истинная пара, давшая нашему роду Искательницу – Альфа-самку, о которых нашей расе известно только из легенд.

Протянув руку, он мягко погладил меня по щеке, а затем вынудил задрать голову таким образом, что я не могла избежать его взгляда.

— Никогда больше не смей снимать это кольцо. Слышишь, Тая? Стая должна знать, кто их хозяйка!

Это было похоже на приказ… это и было приказом, по сути, но я, сама не зная почему, не почувствовала себя ни капельки обиженной. Я не могу описать этого чувства точно, но рычащая часть внутри меня, которая всё чаще давала о себе знать, считала, что Этьен проявляет не грубость, а заботу – а потому, обижаться нам не на что.

Впрочем, ещё почти полторы недели кольцо видели лишь доктора и служанки, убиравшиеся в наших комнатах – Этьен сдержал своё слово и не требовал от меня начинать проявлять статус хозяйки замка сразу же после рождения дочки.

У меня было время медленно придти в себя после родов. Не физически – с того момента, как я пришла в себя, по словам врачей, моё тело успело восстановиться, но вот морально…

Мне было тяжело оставаться в тех самых комнатах, где когда-то взаперти держали мать Этьена.

И пусть кошмаров мне больше не снилось, но я знала прошлое и знала, что такое на самом деле происходило в этих самых комнатах, где я качала свою малышку.

А ещё надо было как-то начинать строить свою жизнь в стае.

Это было тяжело… и пока что только в планах.

А в настоящее время я много времени проводила с дочкой. Делала всё то, что делают и остальные женщины, только что ставшие мамами: кормила, мыла, баюкала свою малышку.

Этьен, когда он объявлялся в комнатах, часто недовольно кривился от того, что всё это я делаю сама, без помощи Жаннет или новой няни, которую мы на днях выбрали вместе. Но это была моя выстраданная девочка. Я понимала, что рано или поздно, мне придется впервые оставить её с чужим человеком, но я изо всех сил стремилась оттянуть этот день.

И потому, справлялась всегда сама.

Однажды ночью я резко проснулась от того, что дочка не плачет. Вскинула взгляд на часы – время кормления уже прошло – но в комнате было тихо.

Я дернулась, повернулась на другой бок… И увидела Этьена, кормящего Жанну моим сцеженным молоком.

Новорожденная малышка на руках матёрого злого волка… с учётом того, что Этьен сидел на стуле в одних лишь мягких спортивных брюках, и никакая рубашка не закрывала его голый тор, сравнение было более чем уместно.