Надо признаться, что, несмотря на всё его примерное поведение отчаянного семьянина, я до сих пор не доверяла Валуа. Слишком большие изменения в его поведении меня даже не просто озадачивали, а иногда и пугали.

Если бы ещё меня не тянуло к нему со страшной силой.

— Кстати, Тая, - прокашлялся Илья. – Как вы пережили минувшее полнолуние?

— Как обычную ночь, - пожала я плечами. – Выпила молока с овсяным печеньем, посмотрела свой любимый сериал, легла спать.

— Никаких … гм… желаний? Изменений в сознании?

— Были, - тут же припомнив прошлую ночь, кивнула я, с удивлением заметив, как ко мне неосознанно потянулись все присутствующие.

Илья Романович, Настя, Этьен – все замерли в ожидании моего пояснения.

— Мне так хотелось арахисовой пасты на бородинском хлебе – даже заснуть толком не получилось.

Доктор молча переглянулся с Настей.

— Этьен, - попросила Настя. – Выйди, а?

— Это моя женщина и мой ребенок, - рыкнул Этьен. – Я имею право остаться.

— Может, она тебя стесняется! – всплеснула руками Луна. Повернувшись ко мне, она растерянно добавила. – Тая, если тебе неудобно обсуждать что – то при Этьене…

— Да что обсуждать – то? – не поняла я.

— Гмм… Видите- ли Таечка, с учётом того, что у вас активирована брачная метка и что раньше, как вы сами рассказывали, вы с трудом контролировали себя во время полнолуний… Мы рассчитывали, что ваша волчица даст о себе знать. Понимаете, у неё сейчас должно быть только одно желание – быть рядом со своей парой. Поэтому нам очень важно…

— Успеется. – Прервал витиеватую речь Ильи Романовича Этьен. Взяв мою ладонь в свои руки, он повернулся к Насте и доктору.

– Её волчица – активна, просто прячется.

– Так ты тоже чувствуешь её волчицу?- в изумлении, широко раскрыв глаза, протянула Настя.
– Как давно? Как часто?

— Вы же понимаете, Этьен, что беременность оборотниц – процесс сложный и редкий. А тут у нас к тому же полукровка, носящая… гм, девочку. – Заметил Илья Романович, покачав головой. – И мы знаем, что если до беременности волчица Таи ещё как – то реагировала на полнолуния, то с момента зачатия – всё окончательно прекратилось.

— Вы считаете, что это может как – то сказаться на ребенке? – нахмурился Этьен.

— Думаете, я могу что – то прогнозировать? К сожалению, у нас нет магических приборов, которые бы измеряли уровень крови оборотней в полукровках.

— Но если Тая более человек, чем оборотень, - встряла Настя, - то мы должны принять необходимые меры и перестраховаться.

Испугавшись за свою доченьку, я положила ладонь на живот.

— Нет! – воскликнула я, прикусив губу. – Всё прекратилось не из – за зачатия. Моя беременность тут не причем.

— А что «причем», Тая? – нахмурился Илья Романович.
– …стресс, который вы перенесли?

Я осторожно кивнула.

— Стресс? – повторил Этьен. Выпустив мою ладонь, он тут же приподнял моё лицо за подбородок, вынуждая взглянуть прямо ему в глаза. – Ты частично обращалась в моём замке.

— Поначалу так и было, - кивнула я, облизав пересохшие губы. Я хорошо помнила, как не могла сдержать своё «сумасшествие» – Но потом... Этьен, мне было очень плохо в твоём замке.

Зеленые глаза Этьена казалось, заглядывали сейчас прямо в душу.

– Вышли все, - рявкнул он, не сводя с меня взгляда.

— Этьен, Тае от этого может быть только хуже, - осторожно заметила Луна, отходя чуть в сторону.

—Я сам разберусь со своей женой, - фыркнул в ответ Валуа.

Илья Романович что – то тихо прошептал Насте на испанском.

—Да, конечно… Но ведь…

Договорила Настя уже за дверью – так, что я не смогла услышать ничего, кроме невнятного бормотания за стеной. На которое я даже не обратила внимания – все мысли в голове выжигал пронизывающий взгляд Этьена.

— Тая, я признаю, что мы не с того начали нашу совместную жизнь. Ты не была готова к миру оборотней, я тоже слишком давил на тебя. Но скажи – разве хоть я взял тебя силой? Разве я был насильником, как твой отец? Или ты всё же получала удовольствие вместе со мной?

Глядя ему в глаза, я не могла сейчас соврать. Не сейчас. Не ему.

Да, возможно, Этьен и действовал силой – но он каждый раз заботился о том, чтобы моё тело отвечало ему. Каждый раз.

Закусив губу, я молча смотрела на него.