Потому что целая я все ещё находилась в машине с его двойником — его неправильным, жестоким отражением, которое хотело причинить мне боль.

— Как ты себя чувствуешь? – спросил монстр. – Может быть, тебе надо показаться врачу… Я не повредил тебя вчера?

Переменив положение, он вынудил меня поднять голову таким образом, что я больше не могла избежать его взгляда.

Обеспокоенные глаза некогда любимого мужа… Глаза монстра.

— Яна, может, тебе нужно к врачу?

И тогда я рассмеялась.

Звонко расхохотавшись на весь коридор, я весело заметила державшему меня в руках монстру:

— Сначала калечим, а потом лечим, да?

И замотала головой, стараясь не обращать внимания на то, как глаза цвета моря стремительно темнеют после моих слов.

А мне было уже всё равно. Половина меня – та, что с чувствами – до сих пор кричала от боли, чувствуя в себе часть этого монстра, и больше всего на свете хотела умереть.

Глава 28

Оказалось, что пустым людям живётся проще. Легче. Спокойней.

Никаких сожалений, никаких переживаний, никаких радостей — одна сплошная пустота.

Наверное, так себя чувствуют пластиковые куклы, что стоят на полках магазинов и безразлично глядят на всё происходящее вокруг них. Их не беспокоят людские радости, им безразличные слезы горя… они просто стоят, безразличные ко всему снаружи и абсолютно пустые внутри.

Но…признаться честно, мне где-то нравилось это состояние. По крайней мере, я стала реже просыпаться от кошмаров, реже видеть себя поломанной игрушкой в его машине, под ним… Вспоминать это все ещё было больно — и я делала всё возможное, чтобы выкинуть эти воспоминания из своей памяти. О том, как он всё уничтожил.

Безразличие на самом деле не убивает. Оно дарит исцеление.

Представив себя безразличной пустой куклой, я вдруг поняла, что мне теперь не надо больше никого бояться… А что бояться, если всё самое ужасное уже произошло?

Я также ни о чем не сожалела — как можно жалеть преступника и монстра, который лишь прикидывался человеком.

Не надо было и горевать о своей любви — у пустых кукол нет чувств, и их не тревожит отсутствие подобного пустяка у других.

Растеряв от боли все свои мысли, я просто жила –продолжала жить– не стараясь больше думать ни о чем серьёзном.

Правда, сам монстр этого не понимал.

Он то и дело появлялся в моей жизни: случайно оказывался рядом с моей работой, когда я вечером выходила на улицу; внезапно стал закупать продукты в Пятёрочке возле моего дома — и именно тогда, когда я там оказывалась. А ещё он, на правах единственного зятя, часто навещал моих родных.

Избежать последнего оказалось самым сложным.

Когда бабушку выписали из больницы, они с мамой вернулись жить в частный дом. Добираться до них из города было не совсем просто: на такси – дорого, на автобусах – долго и неудобно. А ещё, автобусы ходили редко…

Монстру нравилось подстраивать моменты, когда я вынуждено соглашалась на его помощь. Это были самые страшные, самые темные для меня моменты, потому что в машине — неважно какой именно — бездушная кукла всегда исчезала.

Оказываясь на сидении автомобиля рядом с НИМ, я физически слышала её крики — девушки, что любила его когда-то. Она все ещё оставалась здесь, в машине — все ещё кричала и плакала.

Монстр, не понимая, что своими действиями, он делает только хуже, принимался обнимать меня, успокаивать… даже целовать, но ничего не помогало — я видела её фигуру в порванной одежде. Она — та прежняя я, забившись в угол сидения, выла от отчаяния.

А меня каждый раз колотила нервная дрожь.

Я делала все, чтобы как можно реже соглашаться на совместные с ним поездки.

Правда, на моё счастье, однажды по дороге к дому родных мне встретилась попутка с очень дружелюбной женщиной-водителем. В тот день я решила сэкономить на такси и, выйдя на нужной автобусной остановке, шагала с тяжелой сумкой на перевес к посёлку, где жили мама и бабушка.

Лариса, так звали притормозившую возле меня женщину, оказалась помощницей по хозяйству в одном из соседних с нашим домов. Энергичная веселушка сама предложила мне созваниваться в дни, когда я соберусь навестить своих родных и даже поделилась своим примерным расписанием.

— Люди должны помогать друг другу, — вздохнула она. – А потом, я за разумное потребление: вдвоём не так стыдно эксплуатировать личный транспорт. Все эти выхлопы…

Я машинально кивала, понимая, что меня это тоже когда-то волновало: экология, сохранение природы, помощь другим людям…Когда мне стало всё равно?

Я ужаснулась, поняв, что моё превращение в потребителя началось не сейчас, когда монстр показал себя во всей красе, а намного раньше, ещё когда Соболев силой вынудил меня расписаться с ним. Пластиковая кукла рассмеялась — оказывается, он начал уничтожать меня с самого начала.