А потому я сдержалась. Даже смогла улыбнуться – мол, и я тоже рада видеть сестру.

Дальше, правда, вышло хуже.

Несмотря на все мамины усилия, теплых семейных посиделок у нас не получилось.

Анька многозначительно молчала, то и дело проверяя свой сотовый, я тоже молчала — просто потому, что не знала, как разговаривать с сестрой при матери. У меня накопилось тысяча разных вопросов, но ни один из них я не могла задать ей здесь, при матери и бабушке.

Что касается нейтральных тем, то есть вранья про Анькину работу, то и здесь было безопасней промолчать, не подогревая интерес старшего поколения к приключениям сестры.

Главную тему вечера нашла сама главная виновница торжества. Пока мы с мамой возились на кухне, сестра, попивая вино, гуляла по саду и громко ахала.

— Вы представляете себе, сколько стоит этот особнячок? – спросила Аня, пока я сервировала стол, а мама помогала бабуле устроиться на кухне. — Если все это продать, то можно несколько квартир в Москве прикупить. Хороших квартир.

— Аня, это не наш дом.

— Странно, — наигранно удивилась сестра. – А по документам ваш.

— По каким документам? – не поняла я.

— Как это наш? – удивилась мама. Бабушка же, рассмеявшись, покачала головой.

— Вот Димочка – молодец! Как всё ловко провернул. — Повернувшись ко мне, бабушка легко сообщила. — Мы, когда только сюда переехали, какие-то бумажки подписали. Дима, кажется, ещё в день переезда попросил твою мать подписать форму на проживание – мол, чтобы в сельсовете вопросов не задавали.

— Где? – удивилась Аня, делая вид, будто впервые слышит этот слово.

— В сельсовете, — покачала головой мама, явно признавая за собой ошибку. – А я –то дурочка, уши развесила.

— Ничего себе подарочек, — присвистнула сестрица. – Мам, и что вы теперь планируете делать?

—Что ты имеешь в виду? – не поняла мама.

— Ну, дом-то продать можно.

— Зачем? – сделала большие глаза мама. – Аня, это дом Димы и Яны.

— Если бы это был Янкин дом, то Соболев записал бы на её имя, — фыркнула сестра. – А так, дом записали на тебя.

—И что ты предлагаешь? – поинтересовалась бабушка. – Чтобы Света продала дом и купила квартиру в Москве?

— Несколько квартир, ба, — поправила бабушку Аня. – Вы можете в одной квартире жить, а другую сдавать … В общем, жить – не тужить.

— Спасибо, внучка, за заботу, — хмыкнула бабуля. – Но у нас с твоей матерью пенсии есть, нам хватает.

— Ну, бабуль, — покачала головой Аня. – Это же совсем другие деньги.

— Не говори глупостей, — прервала мечтания моей сестры мама. — Во-первых, не мы этот дом покупали, не нам его и продавать.

— А во-вторых? – нахмурилась сестра.

— А во-вторых, нам с мамой тут нравится. – Мама положила руку на ручку инвалидного кресла бабушки, как бы намекая моей сестре главную причину, почему им нравится именно здесь. – И мы никуда переезжать не собираемся.

— И вообще, — поддержала разговор бабушка, — давайте ужинать.

Мама, в честь приезда сестры, приготовила лазанью. Когда-то, много лет назад, когда дед ещё был жив, мама и бабушка часто готовили блинный пирог с мясом, любое блюдо деда. Но с блинами возиться достаточно долго и муторно, к тому же жареные блины сами по себе не очень легкая пища; так что лазанья выходила таким более легким и диетическим вариантом блинного пирога – своеобразной итальянской версией.

Пока мама раскладывала лазанью по тарелкам, я заправляла салат сметаной.

— Вспомнишь солнце – вот и лучики, — внезапно произнесла Анька приглушённым тоном.

— Аня! – тут же, в один голос рявкнули мама и бабушка, чем только спровоцировали смех сестры.

А потом я услышала звук въезжающей на придомовую территорию машины.

Только один человек имел возможность беспрепятственно открывать ворота и заезжать во внутренний двор дома.

Соболев.

— Яна, ты не выйдешь поприветствовать мужа? – недоумённо спросила бабушка. – Света, поставить ещё одну тарелку.

— Я поставлю, — ответила я, чувствуя, что не хочу… не могу сделать того, что попросила бабуля. Анька нахмурилась, явно чувствуя какой-то подвох в моих действиях, но, к счастью, ни мама, ни бабушка не обратили на это большого внимания: Соболев появился в гостиной спустя минуту – полторы.

Нет, он (надо тут ему отдать должное) сначала хотел вежливо постучаться, прежде чем войти, но мама не дала ему сделать даже этого, затащив его в дом сразу же, как только он поднялся на крыльцо.

Появившись на кухне, он смерил взглядом меня, мою сестру… а затем размашистым шагом оказался рядом со мной и клюнул меня в щеку.