– Заткнись! Просто заткнись- бросает мне Аня, уводя Леру в комнату. Ну и похер, на обеих. Я хватаю телефон, выходя из квартиры. Сейчас получу свое бабло- и Аньку тоже брошу, задолбала. Вообще не девушка, а баба какая-то в возрасте, поведение как у мамаши моей. Девушка должна быть...ска, опять эта Лера в голову лезет!

*Валерия Соболева, вознаграждение 1 000 000 долларов. Пропала из дома, семья беспокоится. Валерия психически нездорова. Просим каждого, кто обладает информацией, связаться по телефону...

Hide and seek

Анна:

– Лер, успокойся. Успокойся, пожалуйста.- мое сердце разрывается, видя слезы Леры. Да, я сама виновата- оставила этого урода с ней. Почему я верю не своему парню, с которым живу уже второй год, а Лере? Неизвестной бездомной девушке? Да потому, что знаю Макса как облупленного! Он изменял мне в России, продолжил это и здесь. Когда я находила в его телефоне смски или даже интимные фотки девушек, он лишь усмехался в ответ, бросая что-то очередное из своего тупого юмора. " Детка, это- последствия известности" или же " Ну, Ань, ты наоборот должна радоваться, что у тебя такой парень, все его хотят. А обладаешь - одна ты". Затем обязательно начинал приставать, приговаривая, что я для него - единственная и неповторимая, потом следовал секс, после которого он обязательно требовал " пожрать", считая, что все свои мужские обязанности он уже исполнил.

Почему я не уходила от него? Не знаю, то ли в силу привычки, то ли в силу боязни, что останусь одна в чужом мне городе. Я вообще очень сильно жалела, что, послушавшись Макса, переехала вместе с ним. Оказалось, даже денег для визы он занял у одного из знакомых, мы лишь " светанули", как он говорил, ими на своих счетах для посольства , перекидывая со счета на счёт, чтобы создать видимость их движения, а потом перевели их обратно другу. Причем, часть Макс так и не перевёл, как мне кажется. Потому что мы почти бежали с России. И потому, что первое время он очень дёргался, боясь, что кто-то из кинутых им русских ребят ищет его.

– Лер, я не виню тебя. Успокойся, пожалуйста. Я знаю Макса, он - ещё та козлина - глажу короткий ёжик светлых волос.

– Я ...н-н-не.. смогу жить у вас- сквозь слезы едва слышно шелестит она. Я хмурюсь :

– Лер, не усугубляй. Ему я вставлю по первое число, бояться будет даже рядом пройти. Плюс на работу ему давно пора, я вечером поговорю, а завтра пускай искать начинает. И смены возьмём вместе с тобой, так я всегда дома буду...

– А с общежитием....что там с ним?- робко начала она, будто боясь услышать ответ, что ей отказали

– Там пока не все решилось. Мест очень мало.- не стала я обманывать- Сама понимаешь, очередь там огромная и среди бездомных, и даже среди наших. В волонтеры очень много идёт тех, кто нуждается в жилье в первую очередь. Потому что оно здесь дорогое. Ты сама ведь видела людей, что даже работу имеют, но все равно на улицах спят.

Лера молча кивнула в ответ, отодвигаясь.

– Я хочу выйти, пройтись,- прячет она глаза, нервно сплетая пальцы рук.

– Хорошо, подожди, я только приму душ- и схожу с тобой, я сегодня ведь тебе аванс ...

Но Лера настойчиво обрывает:

– Извини, Ань. Я хочу пройтись одна, не обижайся.

Теперь уже я нервно сцепляю пальцы. В конце концов, она- не ребенок. И жила ведь как-то на улице, до этого времени, справлялась и без меня.

– Хорошо. Я сейчас дам тебе немного денег на проезд и на что-нибудь перекусить, и адрес наш напишу, о'кей? И смотри- шутливо грожу ей пальцем- Не вернёшься через пару часов- буду искать с интерполом!

Лера уходит, выскользнув за дверь почти беззвучно, я наблюдаю за ней из окна, пока ее фигурка не теряется в толпе.

Приняв душ, усаживаюсь на диван, включая больше для фона одну из мелодрам с Фейсбука. Надо бы Максу набрать, пускай приходит, озвучу ему новые правила проживания. Надоел, честное слово! Где-то в глубине души я даже злобно радуюсь, что стала свидетелем его приставаний. Теперь моя дурацкая жалость наконец не сможет дать ему ещё и ещё один шанс, остатки гордости не позволят. Ведь одно дело - понимать, догадываться, видеть мелкие свидетельства, и совсем другое- своими глазами наблюдать такую картину.

Макс не берет трубку, ну и пошёл бы. Не расстроюсь, ведь у нас больше привычка и страх одиночества с моей стороны, и чистое приспособленчество- с его.

Когда я уже почти засыпаю под романтическую мелодию титров, хлопает дверь:

– Лера?
– сонно тяну я. Умничка, быстро вернулась, знает ведь, что переживать буду.

Но в дверях показывается недовольная голова Макса, а за ним стоит странный мужчина. Он немного ниже Макса ростом, но от его фигуры исходит такой ореол уверенности и власти, что даже Максу, привыкшему брать соперников одним ростом и массой, неловко.