– Конечно, – воркует ласково. – Немного времени на раздумья я могу тебе дать.

– Ур-р-р-р, – Трещотка забирается ко мне на колени, давая прекрасный повод отвести наконец взгляд от моей жутковатой собеседницы.

Она по-прежнему пугает до дрожи. Ещё больше теперь, когда меня ей попросту отдали. Словно ненужную вещь.

Мысль обжигает льдом, заставляя судорожно вздохнуть.

Рассеянно поглаживая своего маленького товарища, я снова бросаю больной взгляд на дверь, за которой скрылись на-агары. Зубы сводит горечью. В голове до сих пор не укладывается то, что произошло. Их поступок. Как бы я себя не убеждала, что они мне ничем не обязаны, как бы не пыталась принять тот факт, что долг для них куда важнее, душу всё равно разъедает жгучая обида и гнев.

Как они могли быть настолько циничными, жестокими? Настолько равнодушными… Как могли меня так унизить? Бросить... За что?

После всего, что между нами было, после того, как они меня защищали, и обещали помощь. Неужели все их слова, намёки, все взгляды, вся нежность и забота были ложью, игрой? Я не ожидала от на-агаров любви – это было бы, наверное, наивно с моей стороны. Не давала воли своим безумным надеждам на наше невозможное общее будущее. И уж точно не ждала, что братья ради меня пойдут на риск и какие-то жертвы.

Но то бессердечное равнодушие, которое они продемонстрировали... Нет, не понимаю. Не могу понять.

Боль в груди ширится, ядом растекаясь по венам. Отравляя, кажется, всё моё существо.

– И долго ты ещё собираешься сидеть тут и жалеть себя? – неодобрительно интересуется Хамана, заставляя вздрогнуть. – Ты теперь свободна от них. Забудь. Твоё будущее зависит от тебя. Если примешь мои условия, вернёшься домой в своё тело. А если признаешь меня своей Богиней, получишь всё, чего пожелаешь.

Ого. Ставки растут? И всё же, какая она сука.

– Серьёзно? Всё, чего пожелаю? – поворачиваю к ней голову. Злость вскипает в душе с ещё большей силой.

Вот, кто виноват во всём. Вот, из-за кого я сейчас здесь, а те, кого я люблю, выбрали не меня. Ради чего?

– Да, деточка, – снисходительно тянет это коварное создание. – Я не оставляю без присмотра тех, кого… спасла. И даже когда ты очутишься дома, смогу дать тебе очень многое. Удачливость, богатство, власть, мужчин. Чего ты желаешь?

Теперь её предложение кажется мне ещё более подозрительным. С чего вдруг я должна признавать своей богиней эту странную особу, будь она хоть тысячу раз сверхсуществом? И с чего вдруг, она предлагает мне все эти сомнительные блага?

Возможно, стоит узнать больше, чтобы понять, что ей действительно от меня нужно? Действительно ли дело в моём биосинтезоидном теле?

– А если я хочу… вернуть их? – закидываю удочку, кивнув на дверь.

– Ну если они тебе так уж нужны, – цинично фыркает Хамана, – сделаю так, что приползут к твоим ногам.

Ой-ой. Может кого-то и прельщает подобная перспектива, но точно не меня. Если я им не нужна, то и они мне подавно. Особенно, пресмыкающиеся.

– Я подумаю, – роняю сухо, опуская Трещотку на пол и медленно поднимаясь на ноги. Пошатнувшись, возвращаю себе видимость равновесия. – Этот ритуал… Он здесь будет происходить, на Имаран?

– Да, – моя похитительница сужает глаза, будто пытается понять, что происходит в моей голове. Но не похоже, что ей это удаётся. Пусть на-агары меня и бросили, их ментальный блок из моей головы никуда не исчез. – Завтра, во время первого рассвета ты должна дать мне ответ. И взойти на алтарь до того, как начнётся второй.

Два солнца, два рассвета. И ритуал, который из её слов как-то слишком напоминает жертвоприношение. Со мной в роли жертвы.

– Понятно. Надеюсь, ты не собираешься опять засунуть меня в карцер без окон и дверей на всё оставшееся время? Разве так поступают с теми, кому вроде как пытаются помочь? – испытующе смотрю на брюнетку. – С такими методами я ещё решу, что ты какая-то злодейка й задумала что-то недоброе.

Хамана удивлённо вздёргивает бровь. И хищно улыбается.

– Знаешь… Ты нравишься мне всё больше и больше, Женя, – мурлычет вкрадчиво. – Нет, больше не собираюсь. Тебе предоставят покои, достойные столь важной гостьи. Посмотри сама.

И она взмахом руки будто рассекает пространство. Образовавшаяся щель, истекая тьмой, разрастается, пока не образует что-то наподобие арки, через которую видно совершенно другое помещение и что-то весьма напоминающее кровать.

Принимать её предложение мне откровенно стрёмно. Но раз уж я делаю вид, что играю по её правилам, придётся рискнуть.

Шумно выдохнув, решительно шагаю в межпространственный переход. Трещотка, встревожено застрекотав, устремляется вслед за мной.

На этот раз Хамана, кажется, не обманула. Я действительно оказываюсь в какой-то комнате, напоминающей огромную спальню, совмещённую с целой чередой других помещений.