– Трахни меня.

Глава 5. Мне его жалко

Некоторое время я сижу одна, чувствуя себя не в своей тарелке. Растеряно оглядываюсь по сторонам. Белецкий куда-то пропал. Краем глаза замечаю встревоженную именинницу. Она бежит в сторону туалетов. Потом натыкаюсь взглядом на ее секретаря Лизу. Та машет, зовет меня к стойке бара. Рядом с ней другие ребята из офиса, все уже в курсе, что с послезавтра я буду работать с ними.

Среди офисных Алекс – руководитель отдела маркетинга и мой непосредственный начальник. Он учился на моем факультете, был немного знаком с Катриной. Упомянув об этом вскользь, будущий шеф предлагает присесть с ним рядом.

– Что ты пьешь? – спрашивает, склонившись ко мне. Громкая музыка принуждает к довольно тесному общению.

– Сок.

– Настоящий безалкогольный или забродивший виноградный? – улыбается.

– Обычный персиковый, – смеюсь.

– Не дружишь с алкоголем?

– Не нравится состояние опьянения, – пожимаю плечами.

– Может шампанского? От него голова ясная, если не увлекаться.

Соглашаюсь, чтобы оставить эту тему. Я не пью алкоголь, потому что в моем окружении его никто не употребляет.

­– Почему продвижения? – спрашивает Алекс, снова наклонившись и нечаянно коснувшись губами моих волос.

– Родители были против журналистики. Маркетинг включает паблик рилейшнз, это близко.

– Ты хотела стать журналистом? – Киваю. Он хмыкает. – Представь себе, я тоже. Мечтал.

Бармен ставит передо мной тонкий бокал с шампанским. Я смотрю на бегущие вверх пузырьки, не решаюсь сделать первый глоток. Склоняюсь к Алексу, а он ко мне. Задеваю его щеку кончиком носа и извиняюсь.

­– Почему отказался от мечты?

– Завалил вступительные. Не хватило таланта.

Он улыбается. Не грустно и не весело, особенно. Так, как будто хочет понравится. Я улыбаюсь так же, мне тоже хочется нравится.

У Алекса длинные ресницы и красивая улыбка. Он не очень высокий, зато смазливый. Лет на пять старше меня. Мне он симпатичен, я ему тоже, но флиртовать нам нельзя. Для всех присутствующих здесь я девушка большого босса.

Напрасно я ввязалась в эту авантюру, но назад не отмотаешь. Надо менять тему на рабочую.

– Кто в компании занимается коммуникациями? – спрашиваю.

– Pr-службы у нас нет. Вопросы имиджа и репутации раньше курировал один из учредителей, теперь занимается Инга. Гордиевский редко появляется, у Игоря на это не хватает времени.

– В офисе Гарика называют Игорем? – уточняю, внутренне радуясь открытости собеседника.

– Кто как привык. Чаще Игорь, да. Гарик – это для друзей и близких.

Надо будет уточнить у Белецкого, как к нему обращаться на работе. Мне-то он сразу представился Гариком.

– Ты не пьешь, Эрин, – Алекс кивает на нетронутое шампанское.

Мы чокаемся, я делаю большой глоток. Пузырьки бьют в нос. Морщусь и кашляю. Алекс смеется, я тоже. Нам обоим приятно общение.

Бокал я допиваю незаметно, он заказывает второй. Мы без умолку болтаем, постоянно шутим. Пузырьки здорово веселят, оказывается.

В какой-то момент замечаю, что гости начинают расходиться. Злата с своим известным футболистом уходят в числе первых. Оба недовольные и напряженные. Инга идет провожать их на улицу.

Белецкого нет давно, около часа. Я постоянно ищу его глазами и не нахожу. И позвонить ему не могу, мы не обменивались номерами.

– Алекс, ты не мог бы набрать Гарика? Мой телефон разрядился, – строю жалостливую рожицу.

Обманывать его неприятно, но я вынуждена. У меня сегодня вечер импровизаций и откровенного вранья.

Алекс достает телефон, протягивает. Наши пальцы соприкасаются. Его теплые, мои прохладные. Мы одновременно одергиваем руки. Телефон падает.

­– Боже! Вот растяпа! – восклицаю и спрыгиваю со стула.

Присаживаюсь на корточки, Алекс делает точно так. Наши пальцы снова контачат на телефоне, который не разбился, к счастью. Мы улыбаемся и засматриваемся на улыбки друг друга. Все это очень мило.

– Арина, хватит там ползать, мы уезжаем, – слышится сверху.

Раздраженный голос Белецкого узнаю сразу, только он мог назвать Ариной, остальным представил как Эрин.

Алекс почему-то извиняется, забирает телефон и поднимается. Я медлю. Ситуация неловкая.

Гарик берет меня за плечо и тянет вверх. Выглядит грубовато. Я дергаюсь и освобождаюсь. Он переигрывает, и я полна решимости сказать ему об этом.