Выступление длиною в пятнадцать минут проходит на одном дыхании. Я снимаю его на телефон, чтобы потом разобрать. Гарик допускает кучу ошибок, но в итоге получается лучше, чем ожидалось. В конце зал аплодирует, и я ловлю потрясающие ощущения причастности к успеху своего босса. Несмотря на всю абсурдность наших отношений, работать с Игорем Белецким – это самый драйвовый драйв, который я когда-либо испытывала.

После всех выступлений организаторы устраивают ужин, плавно перетекающий в пьянку. Представители компаний кучкуются по национальному признаку. На мероприятии много славян, но Белецкий предпочитает общаться с американскими и азиатскими коллегами. Он, оказывается, хорошо говорит по-китайски. У меня глаза на лоб лезут, когда слышу странные звуки, вылетающие из красивых губ, которые недавно жарко целовали.

Всем без исключения Гарик представляет меня своей девушкой. Во время очередного знакомства проводит рукой по спине ниже приличного. Утренний эпизод нашей нечаянной близости выпрыгивает яркой картинкой. Тело реагирует неконтролируемым возбуждением. Таким мощным, что я вся сжимаюсь изнутри. Отхожу в сторону, хватаю с подноса бокал вина и быстро выпиваю. Надо расслабиться.

И после второго бокала легче не становится. Постоянно думаю о том, как мы вернемся в номер. Там эта кровать, простыни… У нас ничего не было, но было так много. Была готовность, обоюдная.

– Устала? – спрашивает Гарик, когда я тяжело приваливаюсь к его плечу. – Идем в номер. Рейс завтра ранний, надо успеть немного поспать.

Мы стоим на террасе ресторана. Уже темно, но еще не поздно. В руках у меня очередной бокал с вкусным белым вином.

– Э нет, Игорь Александрович, с тобой я больше спать не буду, – мотаю головой и напрасно – меня и без этого движения заметно покачивает.

– Ой-ой-ой, бэби, – смеется Гарик и забирает у меня вино, – Этот бокал для тебя ту мач[1]. Идем!

Он крепко обнимает за талию. Я не слишком пьяная и все соображаю, но почему-то ноги слушаются плохо. Странное вино.

Перед входом в номер торможу, резко поворачиваюсь и хмурюсь:

– Зачем ты сказал кодовое слово?

Гарик подхватывает меня под ребра, ставит ровно и опять смеется:

– Хочешь целоваться, Ариненок?

Мне бы возмутиться, огрызнуться, съязвить, а я смотрю на него влюбленными глазами. Капец как хочу с ним целоваться!

– Надо трезветь, малыш, – выдыхает Белецкий, на секунду прижимая к себе, – Выпей два стакана воды и в кроватку, – открывает дверь и проталкивает меня в номер, – Я приду позже.

Не успеваю ничего сказать, как дверь за спиной закрывается. Он уходит.

Трезвею я быстрей, чем пьянела, но все равно делаю, как он велел: пью воду и ложусь спать.

Просыпаюсь по будильнику ночью. Через три часа нам нужно выезжать в аэропорт, а Гарик еще не пришел. Сходив в душ, собираю его и свои вещи. То и дело посматриваю на телефон: позвонить или написать? А вдруг он не один?

Он успешный красивый мужик, который нуждается в сексе. Утром я имела возможность убедиться в этом. Даже через боксеры, которые все-таки были на нем, получилось оценить твердость его желаний и масштаб возможностей.

На вечере было немало красивых девушек, в том числе из эскорта. Он выпил, много шутил, звездил... На него смотрели.

Блин. Кажется, я ревную. И не только к Злате – ко всем женщинам мира! Чувство для меня новое, неприятное.

Быстрым шагом иду в ресторан. Там убирают столы, все гости уже разошлись. И где же он? Продолжает веселиться в чьем-то номере? С той блондинкой с плохим английским и томным взглядом, которая напомнила мне Злату?

Болезненный укол ревности застревает ровно по центру груди. Тру это место, смотрю на экран телефона. Нет, не буду звонить, не стану унижаться. Вызову такси и уеду в аэропорт без него.

Он отвел меня в номер, чтобы не мешалась. Убрал на полочку, как временно ненужный реквизит. Достанет, когда пригожусь бывшую подразнить. Сейчас я не интересна.

Обидно до слез.

Неспешно спускаюсь на пляж. Надо перед отлетом хотя бы ноги в море помочить, заодно и поплакать…

– Гарик? Ты что тут делаешь? – получается у меня сдавленно, сквозь застрявшие в горле слезы.

Белецкий сидит на лежаке. Босой, в полностью расстегнутой рубашке. Один.

– Выспалась, Аринка? – улыбается. Киваю и подхожу. – Я тут трезвею и жду время выезда. Ты же со мной спать не хочешь.

В тоне едва уловимый укор, во взгляде обволакивающее тепло.

– Давно трезвеешь? – ревность и обида не отпускают.

– Пару часов точно. Вечеринка стухла, как ты ушла. С ребятами из Сингапура потусил немного и сюда спустился. Тут хорошо, тепло…

Стучит ладонью по лежаку, предлагая сесть рядом. Присаживаюсь. Мы соприкасаемся плечами. Он на меня смотрит, я в сторону.

– Вещи собраны, трансфер через полтора часа. Можем подняться, – предлагаю, пряча глаза. Из-за меня он ночует на улице.