Я не поняла сначала.

Раньше, когда я представляла нападение, я всегда думала, что сразу буду громко орать, больно кусать и убегать.

А тут…

Но это же неправда, не может быть правдой!

Я стопорила их тем, что тормозила изо всех сил. Не верила. Было полное ощущение сна. Пока меня не дёрнули за руку.

— Давай, шевелись!

— Отпустите… — с трудом просипела я.

— Отпустим, отпустим. Когда дело сделаем. И мордашку подправим. Чтоб неповадно было.

— Ввы… вы меня с кем-то спутали! — голос всё ещё мне не повиновался, я онемела и говорила с большим трудом.

Тело всё поняло гораздо быстрее — меня начало сильно трясти.

…а до сознания всё ещё не доходило. Что всё будет со мной.

Будет сейчас.

Будет!

И тут я дёрнулась, вырвалась и закричала.

Заверещала изо всех сил!

И оказалась притиснутой к жёсткому телу, мой рот оказался плотно закрытым большой, шершавой, грубой ладонью, от которой нестерпимо несло сигаретами.

Ужас поднялся от самых ступней и прокатился по моему телу волной раскалённой лавы.

Кровь бахала в ушах.

Почему-то из головы вымело всё полезное и крутилась только идиотская мысль: получится ли прокусить эту жёсткую шкуру, или я сломаю об неё зубы?

Сломаю… об его кулак так точно.

Шум в ушах заглушил почти все звуки.

И я не сразу услышала вопли.

Тот, кто меня держал, попятился назад, матерясь сквозь зубы.

В слабом свете редких включенных окон была видна лишь тень молчаливой драки. Злые удары, глухие звуки, вскрики.

Страшные мгновения, растянутые ожиданием и ужасом.

Он расшвырял всех и двинулся к нам.

Тот, кто меня держал, не ожидал такого… он отбросил меня и кинулся вперёд.

Наверное, мой спаситель мог бы справиться.

Если бы на него не напали сзади.

Он упал.

Отморозки начали пинать лежащее на земле тело.

Но тут послышались крики. И нападавшие с топотом и матами убежали.

Я кинулась перед ним на колени. Макс!

— Макс… — слёзы в голосе, слёзы на лице, слёзы капают прямо на него.

— Кира… — слабо улыбнулся он, — успел…

И отключился.

Пытаюсь набрать номер скорой, но предатели-руки трясутся, не хотят попасть в нужные цифры.

Не могу разблокировать телефон, не могу набрать номер.

Предатели-глаза ничего не видят, всё расплывается от слёз.

Ко мне подбежали люди. Что-то говорили, спрашивали, теребили. Рядом громко лаяла и скулила огромная собака. Стало нестерпимо светло, я зажмурила глаза и только повторяла: "вызовите скорую… вызовите скорую!!!"

Яркий свет оказался светом фар.

Соседи подогнали своё авто и лучи били мне прямо в лицо. Я прикрыла глаза рукой и держала на коленях голову Макса. Как они его избили! И как хорошо, что их спугнули — сосед с собакой и спугнул.

Как долго это всё длилось? Мне казалось, что несколько часов. Хотя с момента, как я ступила под арку, промелькнуло очень мало времени.

Меня спрашивали, что случилось.

Я отвечала, что на нас с мужем напали какие-то наркоманы, хотели ограбить. Больше ничего не пришло в голову, но почему-то не хотелось говорить о том, что они напали именно на меня. Что они искали конкретно меня.

Я старалась не смотреть на Макса. Потому что каждый взгляд вызывал такой резкий прилив слёз, что у меня болели глаза. И голова. Голова просто раскалывалась.

Наконец приехала скорая.

— Девушка! Девушка, вам плохо?

— А? Нет, я в порядке… это Макс, Максу плохо!

— Девушка, у вас кровь на лице!

— Что? Нет, со мной всё в порядке…

Прикасаюсь к щеке, с удивлением смотрю на свои пальцы. Вспоминаю, что меня отшвырнули и я ударилась.

Но я не почувствовала тогда боли!

Дальнейшее вспоминалось урывками.

Вспышка — и мы едем на скорой. Макс всё ещё без сознания, у меня кружится голова.

Вспышка — я показываю документы и пытаюсь вспомнить данные Макса, пока его куда-то увезли. Наконец до меня доходит, что можно посмотреть скриншоты в телефоне.

Вспышка — меня осматривают, мне больно. Но говорят, что всё в порядке, просто ссадина. И лёгкое сотрясение мозга. Почему-то мне смешно.

А потом я начинаю рыдать. Громко, судорожно, некрасиво. Мне делают укол, отводят в какую-то палату и я засыпаю…