Шрифт:
— Слушай, но всё это произошло как раз без тебя!
— Да. Я пытался быть рядом, но не смог тебе помочь, когда было нужно.
— И поэтому собираешься бросить меня совсем? Чтобы быть ещё дальше и точно не помочь, если что-то случится? Где логика???
— Если я буду далеко, тебе и не понадобится защита. Я всё равно не уходил от тебя далеко, и вот — притянул. Я уверен, что в нападении виновата Диана. Это из-за меня. Не отговаривай меня. Ну и… не насилуй себя, — я вздрогнула, — ты не могла так резко переменить мнение и захотеть со мной жить. Это всего лишь благодарность.
— Да что ты знаешь! — я начинала сердиться уже по-настоящему. — Ты что, можешь залезть мне в голову?
— Но я вижу. — он смотрел устало и грустно.
— Я… я не могу сейчас с тобой спорить. Тебе плохо и мне не очень. Договорим потом! Когда ты поправишься и придёшь в себя.
И я… сбежала!
Ну как… поковыляла.
А на следующий день Макса увезли.
Домой. К родителям.
Под их ответственность.
Наверняка его там обеспечат и аппаратурой и сиделкой и всем-всем!
Я не видела смысла оставаться в больнице и платить за это деньги. Пора и мне домой.
Дома меня навестили Влад с Настей. Привезли продуктов, помогли по хозяйству. Они вели себя уже совсем, как парочка и я им немного завидовала. Настя поохала, увидев меня и упрекнула, что я ничего ей не рассказала.
— Да как я тебе расскажу? Тебе же нельзя волноваться!
— Не такая уж я и чувствительная. И всё понимаю. Я бы и раньше приехала тебе помогать!
— Мне как-то не до того было… слушай, когда будешь навещать Макса, узнай, как он там, а?
— А… ты не хочешь его повидать? Даже в такой ситуации? — грустно спросила Настя.
— А, я же не рассказывала… я захотела помириться, Насть.
— Правда??? Вот это здорово! — она обняла меня от души, чуть не сломав мне кости. — И вы будете вместе и теперь всё будет как раньше!
— Да как тебе сказать…
— Что? Что такое?
— Он отказался.
— Он? Отказался? Совсем больной что ли? Он же так хотел помириться!
— Ну вот так. Решил держаться от меня подальше, потому что делает мне хуже. Надеюсь только, что это не взвешенное решение, а порыв. Потому что ему плохо. И когда станет полегче, то он передумает…
— Конечно, передумает! Ну это же полный бред! Ладно, я буду для тебя шпионить. Заодно и сама с ним поговорю. Разузнаю, что творится в его голове.
Настя решительно встала, будто собираясь бежать прямо сейчас.
— А! Я совсем забыла! У меня для тебя есть новость!
Глава 57
Настя ищет глазами Влада, который опять ускользнул на кухню (кажется, это его любимое место в доме, ему бы поваром стать). Он как раз в этот момент появляется в дверном проёме, вытирая руки полотенцем.
Настя глядит на него сияющими глазами, протягивает ему руку и он без единого колебания шагает к ней, закинув полотенце на плечо.
Кажется, я начинаю понимать, в чём там дело…
— Мы с Владом решили пожениться!
Настя не может сдержать счастливую улыбку, а Влад глядит на свою теперь уже невесту с нежностью.
Они обнимаются и, кажется, уже про меня забыли. Заворожённо смотрят друг на друга, не замечая ничего вокруг. Глаза в глаза идёт безмолвный разговор и я чувствую себя лишней.
Ну вот.
— А когда? — я прерываю это трогательное общение простым земным вопросом.
— Вчера… — зардевшись, говорит Настя.
— Летом! — уверенно говорит Влад.
Они отвечают одновременно.
— Поздравляю! — я искренне рада за них, хоть эта радость омрачена толикой зависти и грусти.
Настя отрывается от Влада и кидается ко мне обниматься. Мы сжимаем друг друга в объятьях крепко-крепко, до писка и улыбаемся, как сумасшедшие.
— Но мы пока ещё ничего толком не обговаривали… думаю, будем праздновать после выпускного.
— Ничего, думаю, времени достаточно, чтобы всё решить.
Мы проболтали ещё долго. Каждый раз, когда Настя собиралась уходить, она задерживалась, чтобы сказать что-нибудь ещё и разговор начинался по новой.
Но вот мы смогли расстаться и я осталась одна.
Устала. Я так устала… а завтра пойду забирать заявление.
Макс не брал трубку, молчал в соцсетях. Ну что ж. Не бегать же мне за ним? Но это не значит, что я отступлюсь от своего. Пусть он надумал себе всякого, но я сделаю то, что решила. Заберу заявление. Да, я испытывала чувство… вины. Потому что мне казалось, что в словах Макса и в словах его матери была часть правды.