На корабле остались только пушкари и раненые, что не могли принять участия в набеге. Остальные человек тридцать затаились в лодках.

Мишка махнул рукой и лодки понеслись к сампанам. Лёгкий туман стлался над рекой и скрывал разбойников. Только тихо скрипели вёсла и вода журчала у носов лодок.

Маленькие лодки не вызвали подозрения у пробуждающихся кормщиков, и когда с дикими воплями матросы бросились на сампаны, все оказались застигнутыми врасплох. За считанные минуты первые три сампана были захвачены, остальные пытались уйти. Бриг палил по беглецам и не давал им развернуться. С восходом солнца Мишка приказал не преследовать один сампан, которому удалось прорваться в реку. Навалились на оставшихся, и в короткой яростной схватке захватили их. Восемь тяжело гружёных лодок оказались в руках пиратов. Гром боя распугал всё вокруг, и река казалась вымершей.

– Ребята, теперь торопись с перегрузкой! – распорядился Мишка. – Не мешкать! Мы не в море, и здесь всего можно ожидать!

Матросы не заставили себя упрашивать. Сампаны окружили бриг и товары стали громоздиться увесистыми кучами на палубе. Их не успевали сносить в трюм.

– ----------

[1] Сампан – собирательное название для различного вида дощатых плоскодонных лодок, плавающих недалеко от берега и по рекам Малайзии, Индии и Японии.

[2] Дайвьет – старинное название Вьетнама.

Больше трёх недель бриг добирался до нужных островов. Встречные ветры не давали быстро продвигаться в нужном направлении. За это время удалось остановить и ограбить небольшое судно с Тонкинского залива, и небольшая добыча несколько подняла дух команды.

После так удачно проведённой операции по захвату каравана купца Гуан-пина, команда долго с уважением взирала на капитана. В захвате не погиб ни один матрос, а несколько раненых в счёт не шли. Зато добычи у них оказалось много. Одних корзинок с кораллами и жемчугом было с дюжину, а тканей и посуды и того больше. Много продовольствия удалось захватить, так что часть пришлось выбросить за борт. Собрали несколько пригоршней колец, цепочек браслетов и драгоценных камней.

Пришлось заходить в небольшой порт по пути и спешно продать награбленное. Три дня матросы не вылезали из кабаков, и их с трудом удалось вернуть на корабль. И вот теперь они, недовольные заходом на острова, в лабиринте которых легко можно сесть на мель или напороться на рифы, ворчали и собирались группами, выражая возмущение капитаном.

– Чего галдите! – зло кричал Мишка и грозно наступал на притихающих матросов. – Надо же корабль почистить. Весь оброс ракушками. С таким грузом много не походишь по морю. Ни один корабль не догоним.

– Можно и у нас спросить было, – попробовал возразить один крупный матрос со скуластым лицом.

– А что вы смыслите в этом? И не твоего ума это дело! Ты получаешь свою долю и помалкивай! Пока нам удача идёт в руки!

– А мы тут все равные! – огрызнулся скуластый, которому дали кличку Шишак за его большую шишку на почти лишённой волос голове.

– Равны в дележе добычи, а в остальном не тебе судить! – Мишку подмывало садануть строптивого матроса в челюсть, но он не хотел озлоблять команду и потому ограничился руганью.

Два дня ушло на поиски острова. Наконец он показался в дымке начинающегося дня.

Мишка приказал дать два выстрела из пушки, предупреждая о своём приходе. К полудню шлюпки пристали к пляжу. Он, как и в прежние времена оказался безлюдным.

Мишка с тоской в груди осматривал берег. Следов деревни уже не было видно. Всё заросло кустарником и травой. При подходе к берегу даже дыма нигде не было видно. «Неужели все вымерли?» – думал Мишка, и ему не терпелось отправиться в гору на поиски.

Однако требовалось организовать очистку днища. Вэйдун и Сан-гуй уже носились по берегу, давая распоряжения. Готовились канаты, устанавливались лебёдки, и определялось место, куда должны были вытащить корабль для ремонта.

Шлюпки непрерывно сновали от брига к берегу, свозя продовольствие и товары. Связанные тёлки и бычки жалобно мычали утробными голосами, в страхе тараща глаза, свиньи истошно визжали и вырывались из пут, а овцы так жалобно блеяли, что так и хотелось ударом ножа прекратить их жалобы.

Всю живность сваливали у стены кустарника и те постепенно успокаивались. Горы ящиков, кулей, корзин и мешков росли на берегу. Часть матросов сооружала навесы на возвышениях для защиты от дождей, и туда перетаскивали грузы. Слышались крики и ругань.

– Капитан! – голос Ювэя выдавал растерянность и страх.

– Чего тебе? Чего кричишь?

– Там уже дерутся! – и юноша указал на толпу в дальнем конце пляжа.

Мишка поспешил на шум и крики. В редком круге матросов двое бились на саблях. Оба уже были отмечены лёгкими ранами, и кровь окрасила их тела.