– Да, нельзя. А я было понадеялся. Жаль, очень жаль.

– Надо придумать что-нибудь, потому что просто так вернуться мне никак не можно. Погубят меня там.

– А что ж можно тебе придумать? Придётся тебя в плен захватить, а?

– Сам не знаю, но что-то нужно.

Долго длилось тягостное молчание. Мишка досадовал и злился, его смущало присутствие Янхонг, которая и не думала уходить, находя себе неотложную работу здесь. Он украдкой бросал на неё быстрые взгляды, та посмеивалась, весело щуря глаза, перехватывая его взоры.

– Дедушка, а давай его отхлестаем хорошенько огонь-травой – и никто не догадается, что это совсем не пытка, а? И мальчика тоже.

– А дальше что, стрекоза? – спросил старик, оглаживая бородку.

– А дальше пусть сам думает, вон какой огромный! – и девушка звонко засмеялась, кокетливо наклоняя голову.

– Вот видишь, дорогой гость, и девушка может дать ценный совет, а ты говорил, что чудно. Вот и придумали тебе казнь. Теперь надо с Ювэем твоим поговорить и наставить.

– А можно не говорить. Боюсь, что он может выдать меня, капитан не так прост, и любыми способами вытянет с него нужное.

– То правильно ты сказал. Что ж делать?

– Пусть мальчик идёт к своим, а этот, – и Янхонг указала глазами на Мишку, – останется в плену. Пусть расскажет об этом, а чтобы сам мальчишка не проболтался, пусть увидит казнь сам. Разыграть не трудно.

– Ну, чертовка! Что надумала! Глумиться над человеком! Да как ты посмела? Негодная! – старик больше делал вид, что сердится, а на самом деле глаза его весело поблёскивали через щёлочки.

– Почтенный господин Лян, – серьёзно обратился Мишка к старику, – а почему так и не сделать? Девушка неплохо придумала. Только жалко мальчонку. Он будет думать, что всё всерьёз.

– Зато не повредит и не обманет. Детей нельзя приучать к обману, так нас дедушка учит, правда. – Янхонг сурово глянула на старика.

– Правда-то, правда, да и ты, негодница, сама предлагаешь обман. А ещё ссылаешься на меня.

– Так для пользы, дедушка! Надо ж человека выручить. Сам говорил, что хорошему человеку всегда помочь надо, – губы её обиженно надулись. Глаза, необычно большие для китаянки, смотрели прямо и решительно. Тонкая фигурка в тесных одеждах грубой ткани чётко выделялась на фоне светлого пятна света, сочившегося от входа. Косички напряжённо болтались за её головой. Щёки порозовели, чёрные брови изогнулись дугой.

– Чего взъерошилась, коза? Подожди, подумать надо. И не выскакивай вперёд всех. Ишь!

Неловкое молчание длилось недолго. Старик встал и воскликнул:

– Пусть будет, как сказала Янхонг! У неё светлая голова. Созови сюда мужчин. Не будем тянуть с этим.

Вскоре пришло трое мужчин разного возраста и им приказали связать Мишку. Те с охотой выполнили приказ. Связанного Мишку выволокли на поляну. Мишка мельком увидел перепуганное лицо Ювэя и кивнул ему ободряюще. Гвалт и шум поднялся на поляне. Сбежалось почти всё население и с интересом ждало казни. Об этом все говорили с возбуждением и радостью.

Мишку бросили на каменистый склон, и двое китайцев стали остервенело бить его голую спину стеблями травы. Удары не причиняли особой боли, но потом Мишка зашёлся от жгучих ожогов и стал корчиться и вопить. Кругом захохотали, поднялся невообразимый шум. Стали приплясывать и выкрикивать советы, как лучше сечь.

Мишка не на шутку перепугался. Катался по камням, но связанный по рукам и ногам увернуться от хлёстких ударов не мог. Скоро всю тело покрылось полосами кровоподтёков. Мишка обессилел и палачи оставили его в покое. Ювэй видел всё это и тоже вопил в ужасе. Его схватили и стали хлестать, но меньше. Толпа визжала и плясала от восторга, а Ювэй вопил срывающимся голосом.

Наконец всё закончилось. Мишка почувствовал, как жжение проходит и по телу разливается волна горячей крови. Его подняли и оттащили в тень на прохладную траву.

Мужчины стали готовиться расстрелять Мишку из самострелов и Ювэй в ужасе смотрел на эти приготовления. Он плакал и кусал губы, его с трудом удерживали сильные руки злодеев.

Мишку подтащили к дереву и привязали к нему. Он стал просить:

– Дайте попрощаться с мальчишкой, гады ползучие! И не трогайте вы его. Он ничего вам не сделал! А за меня отомстят!

Рыдающего мальчишку подвели, и Мишка жарко зашептал на ухо:

– Ты обязательно вернись к нашим. Возьми в кармане голубой камушек и передай Тин-линю. Он всё поймёт. Прощай!

Ювэй судорожно сжимал камешек в грязной руке и, всхлипывая, плёлся за подвижным юношей лет семнадцати. Тот вёл его по едва приметной тропинке вниз по склону. Ювэя душили слёзы и ужас только что пережитого.

А юноша, вооружённый небольшой дубиной, уверенно петлял среди камней и быстро спускался к подножию горы. Он молчал и поминутно оборачивался на своего юного спутника, едва поспевавшего за ним.