Будто тяжелобольной, которому срочно нужна помощь, он одним движением стянул с меня колготки. Усадил попой на холодную каменную столешницу и, сдвинув белье в сторону, заставил стонать в его губы.

Я не понимала, как это у него получалось, почему я откликалась и становилась влажной за считанные секунды. Почему теряла с ним стыд и доверялась так, словно иначе нельзя.

Не было никакой «Я».

Только ощущения. Острые, яркие. Только движения. Все быстрее и быстрее. Только желание. Слишком сильное, чтобы с ним бороться.

После секса в туалете я была уверена, что никогда не выйду из-за двери. Сквозь землю провалюсь от стыда, если сделаю хоть один шаг.

Но нахал, который расшатал моей попой умывальник и спиной чуть не разбил зеркало, лишь ухмыльнулся на все возражения.

Застегнув ширинку, Паша пообещал вынести меня на руках. И я сама, забыв о страхах, ринулась за дверь.

Путалась в собственных ногах. Боялась оглядываться и смотреть людям в глаза. После такого, казалось, и кусок в горло не полезет. Но вместе с тарелкой ароматного томатного супа пришел и аппетит.

Я готова была пальцы облизывать от того, каким вкусным оказалось первое, второе и десерт.

Губы все чаще растягивались в улыбку. А на выходе из зеркала на меня посмотрела красивая и счастливая женщина.

Такой я себя не помнила и не знала. У меня блестели глаза. Губы алели без всякой помады. И, несмотря на скромную одежду, другие мужчины заинтересованно косились в мою сторону, будто видели что-то очень интересное.

— Ты космос, — Паша как обычно читал мысли.

— Кажется, мне тоже это нравится. — Я взглядом указала на зеркало и закусила губу.

— Не сомневайся. — Словно забыл, что у него срочные дела и нужно ехать, Паша обхватил меня за талию и носом зарылся в макушку. — Я в жизни не встречал таких красивых.

— Кажется, у кого-то просто короткая память.

Дотянувшись до подбородка, я поцеловала этого льстеца в колючую щетину.

— У меня абсолютная память. — Паша подмигнул мне в зеркало. — И я точно помню, что крыша ни от кого еще не ехала так сильно, как едет от тебя.

— Женек, я не совсем понимаю. У тебя с моим адвокатом роман, или он каждый день катает тебя по массажистам, визажистам и всяким другим специалистам по фасадным работам?

Валин муж категорически запретил ей приходить на заключительное слушание, потому мы засели в кафе напротив суда. Заливали свою тревогу зеленым чаем, а заодно болтали.

— Почему ты так решила? — Я чуть не поперхнулась от неожиданности.

— Выглядишь шикарно! — Валя хмыкнула, словно все и так было понятно. — Кажется, даже ноги длиннее стали.

— Ты как скажешь!

Чтобы уж точно не захлебнуться чаем от Валиных комплиментов, я отставила чашку подальше и уставилась в окно. Благо, вход в здание суда был как на ладони, и никакие машины не заслоняли обзор.

— А я что, неправду говорю? — подруга обидчиво надула губы. — Ты на своей свадьбе, в девятнадцать лет, выглядела хуже. Уж прости! А сейчас… Завидно, однако! Хочется узнать, в чем рецепт такой красоты.

— Тебе не понравится. Я сократила время на сон и на походы по магазинам. Продукты теперь заказываю с доставкой. Домашними заданиями приходится заниматься после Машиного отбоя. А подъем в семь никто не отменял.

— Я б ради того, чтобы так выглядеть, вообще бы с Морфеем завязала.

Валя тяжело вздохнула и с тоской посмотрела в свое декольте.

— Не уверена, что это хорошая идея. — Будто в подтверждение, я зевнула. — Лично мне постоянно хочется спать. А вина перед Машей растет как снежный ком.

— А перед Машкой то чего?

— Валь… Она уже большая. Пять лет. Очень многое понимает. Чувствует, что мама сейчас не только о ней думает. А Леня ведь не только мне молодость отравил, но и ей детство. Как я скажу своей малышке, что у мамы появился друг? Как объясню, почему вечно все забываю, засыпаю во время игр и не забираю больше из сада пораньше?

— Ну, по поводу Машки, мне кажется, ты зря. Счастливая мама — счастливый ребенок.

— Надеюсь.

— Точно-точно! А сколько вообще вы с Бояриновым «домашкой» занимаетесь?

Это была бы не Валя, если бы она не задала такой вопрос. Но, впервые за время нашего знакомства, мне совсем не хотелось делиться. Я никогда не была скрытной, но тут как будто блокировка стояла.

— Я не веду график.

— График? Да ты издеваешься?! — Валя рассмеялась. — Я уже месяц всю информацию по Колиному делу получаю не от своего адвоката, а от его помощника. Сам адвокат то хронически занят, то недоступен.