Шрифт:
РАССКАЗ О ГОРОЖАНИНЕ И КРЕСТЬЯНИНЕ
К садам и нивам, скукой в сердце ранен, Отправился в деревню горожанин. И, гостю неожиданному рад, Повел его крестьянин в щедрый сад. Плоды дерев подобны были чуду, — Цветенье, изобилие повсюду. Граната груди девичьи — плоды — От поцелуя выросли воды, А лозы винограда на беседках — Как семьи, полные достоинств редких. Свисает накшабийский [10] виноград, Его плоды как яхонты горят. Вкусней «фахри» не знаю винограда, — Сердец услада, языка отрада. Наш горожанин посмотрел вокруг, — Бык жадности его пришел на луг. Не отводя от пышных веток взгляда, Он бросился на них, как волк на стадо. Срывал он алчно яблоки с ветвей, — Не пожалел и яблони злодей. Он раскрывал чудесные гранаты, — Ломал ларец, рубинами богатый. Кисть винограда он сорвал с лозы, — Свалил беседку с бешенством грозы. Бесчинствовал приезжий горожанин, С тоскою на него смотрел крестьянин. «Скажи всю правду, — задал гость вопрос, — Тебе я огорчение принес?» Ответил: «Что тебе скажу я ныне, Тебе, в ком чести, правды нет в помине? Ты посадил хотя б одно зерно? Взрастил хотя бы дерево одно? Хотя б одним ростком украсил поле? Когда листок болел, — страдал от боли? Была ль рука с лопатою дружна? Ты думал о плодах, не зная сна? Хотя бы ночь не спал из-за полива, Всю ночь в земле копаясь терпеливо? Хотя бы раз подумал ты о том, Что я свой сад взрастил с большим трудом? Как можешь проявить ко мне сердечность Ты, чьи плоды, чей урожай — беспечность? Больному посочувствует больной, Когда болезнью болен с ним одной». 10
«Накшаби», «фахри» — названия сортов винограда.
О ТОМ, КАК АБУ-АЛИ-ИБН-СИНО ЛЕЧИЛ СТРАДАЮЩЕГО МЕЛАНХОЛИЕЙ [11]
Во времена Абу-Али-Сино, Что врачеваньем славился давно, Почтенный горожанин ежечасно От меланхолии страдал ужасно. Кричал: «От жира лопнуть я готов, Таких, как я, нет в деревнях коров! У повара алмазов будет груда, Коль сварит из меня мясное блюдо! Скорее обезглавьте вы меня И повару доставьте вы меня!» Так он кричал, решив, что он — корова. И разговора не желал иного. Никто не мог несчастному помочь, — Мычал он, как корова, день и ночь: «Смотрите, становлюсь я все худее, Друзья, прирежьте вы меня скорее!» Что делать с ним? Во весь орет он рот, Ни пищи, ни лекарства не берет. Врачи, признавшись в собственном бессильи, Абу-Али-Сино о нем спросили. «Скажите так, — последовал ответ, — Жди завтрашнего дня. К тебе чуть свет Придет мясник, тебя зарежет с честью, — Обрадуй сердце долгожданной вестью». Свалилась у больного тяжесть с плеч, Когда услышал радостную речь. Абу-Али явился, и сурово Спросил он у больного: «Где корова?» Тут растянулся на полу больной, Сказал: «Корова — я. Кончай со мной». Связал безумца врач, окинул взглядом, И нож о нож точа, уселся рядом, И стал, изображая мясника, Ощупывать и спину и бока. «Не буду нынче резать, — молвил слово, — Пока еще худа, тоща корова. Пусть постоит в хлеву немного дней, Без передышки есть давайте ей. Когда она поправится, жирея, Корову я прирежу, не жалея». Развязан меланхолик был тотчас, И пищи принесли ему запас. Он получал от пищи наслажденье, Лекарство принимал без рассужденья. Толстея, как корова, полный сил, Свои коровьи бредни он забыл. 11
Абу-Али-ибн-Сино (Авиценна) — великий таджикский врач и философ.
Весенний сад
Перевод С. Липкина
1
Перед тобой — весенний сад вселенной, Где каждый удивителен цветник, Где несказанной прелестью блистают И роза и цветущий базилик.2
Свои творенья должен ты наполнить Дыханием нетленных образцов, А если в сердце вспыхнет вдохновенье, Читай воспоминанья мудрецов.3
Есть в имени твоем, о чаровница, — поток любви. Письмо напишешь, — каждая страница — поток любви. Горим, когда проходим мимо дома, где ты живешь, А с крыши, из окон твоих струится — поток любви.4
Не хвастай скромностью: она видна едва, Как лапок муравья следы в ночную пору. Пороки гордости не просто одолеть, Иголкой легче нам сломать большую гору.5
Все, что я знал, забыл до основанья: Лишь о тебе мои воспоминанья. Увы, я поглощен тобой всецело, И только о тебе — мои познанья.6
Во-первых, ты прощай своих друзей, К их недостаткам полон снисхожденья, А во-вторых, так поступай всегда, Чтоб не пришлось потом просить прощенья.7
Тебе из-за подачек ежедневных Водить с богатым дружбу — не к лицу. От скряги ты не жди благодеянья, Как богу, не молись ты гордецу.8
Ты, лжеученый, ты, чье сердце грязно, Зачем меня бранил и унижал? Душа — кинжал, а тело — это ножны. Работают не ножны, а кинжал.9
Всех ненавидящий, злонравный человек — Игрушка только лишь в руках свирепой бури. Ты стража не зови, чтоб взял его в тюрьму, Он больше, чем в тюрьме, в своей страдает шкуре.10
Кто щедрым был, друзьям раздал богатство, Он золото рассыпал к их ногам, А все, что накопил проклятый скряга, В наследство перешло к его врагам.11
О ты, кто с мудреца готов сорвать одежды! Не мни, что ты — Рустам: ты — хищный, злобный волк. А ты, мудрец, не спорь с ничтожеством презренным: Нарушишь ты свое достоинство и долг.12
О сердце, мудрую послушай речь, Ее узнал я от мужей бессмертных: «Кто меч немилосердья обнажит, Погибнет от меча немилосердных».13
«Весь мир, — сказал мудрец, познавший правду мира, — Народной жизни чистая тетрадь. Блажен, кто добрые слова, кто добродетель Сумел в тетради чистой начертать».14
Богатством не гордись, глупец, беспечно спящий, Сравнить его хочу я с тучей проходящей. Когда из тучи той на нас польется жемчуг, Разумные поймут, что он — не настоящий.15
О сын мой, тайну от врагов скрывая, Знай, что и другу доверять нельзя. Враждою может стать былая дружба, Врагами могут стать твои друзья.16
Не пресыщайся ты едою никогда, Чтоб мудрый врач тебя не порицал с досадой. Пока не голоден, за стол ты не садись И долго не сиди: есть досыта не надо.