Хоть длинных не имеет он ушей,

Ты сбрую на него накинь скорей!»

Стал человеком человек, бесспорно,

Когда любовь познал он чудотворно.

Не любящий — не человек, а зверь,

Такому тайну мира не доверь..

Джами, свяжи себя любви арканом,

Блаженство обрети в плену желанном.

Лишь о любви ты говори стихом

И ни о чем не говори другом!

О ПРИЧИНЕ СОЧИНЕНИЯ ЭТОЙ КНИГИ

Изо всего, что люди нам сказали,

Что дарят красноречия скрижали,

Нам всех приятней о любви слова:

Любовь есть песня, что всегда нова.

Когда любви постигнул я значенье,

Когда о ней повел свое реченье,

Стал сердца соловей клевать стихи

О том, чем был Юсуф для Зулейхи,

И соловью, как сахар, были сладки

Слова, что в сладостном лились порядке.

Они влюбленным счастье принесли,

Повергли в трепет жителей земли.

Они звенели, словно весть о благе,

Но жаждал я, мне не хватало влаги:

Другую песню сердца соловей

Хотел найти для радости своей.

Метнул я жребий — не пропал он втуне,

А сразу пал на повесть о Маджнуне,

Хотя и до меня два знатока,

Известные в державе языка,

Уста раскрыли и достигли цели,

Когда Маджнуна и Лайли воспели.

Один из них — ганджийский чародей,[27]

Другой из них — индийский соловей.[28]

За скакуном их выдумки победной

Я на верблюдице, уменьем бедный,

Поехал и достиг однажды днем

Той пыли, что подъята их конем.

Не равен им, я не самонадеян,

Но счастлив, что их пылью я обвеян:

Она есть эликсир, мечта моя,

Венец, что носит нищета моя!

Нет, в Черном море я тону в забвенье, —

Зачем свершать мне пылью омовенье?

Найду высоких помыслов родник

И смою пыль с лица в блаженный миг.

Свои ладони сделать круглой чашей,

Пить из истока собственного краше,

Чем жажду утолять чужой водой,

Пусть даже из посуды золотой.

НАЧАЛО РАЗВЕРТЫВАНИЯ ЦЕПИ ПОВЕСТИ О ЛЮБВИ ЛАИЛИ, КОТОРАЯ БЫЛА ЗАГЛАВНЫМ ЛИСТОМ ТЕТРАДИ СИДЯЩИХ ЗА ЗАВЕСОЙ БРАЧНОГО ПОКОЯ КРАСОТЫ И ЦЕЛОМУДРИЯ, И МАДЖНУНА, КОТОРЫЙ БЫЛ НАЧАЛЬНЫМ ЗВЕНОМ В ЦЕПЯХ ПЛЕННИКОВ ЛЮБВИ

Когда влюбленных летописец честный,

Что мысль наполнил сладостью словесной,

Главе влюбленных посвятил слова,

Такие строки вывел он сперва:

Был в племени амир, в долине знойной,

Многодостойный муж с душой спокойной.

Араб его ценил за честный нрав,

И был он мил сынам чужих держав.

Его стада, фарсанг покрыв примерно,

Ревели так, что трепетала серна..

Он всюду славился как хлебосол,

Он всех в гостеприимстве превзошел.

Всегда пылал, звал запахами варки

Очаг его гостеприимства жаркий.

Добро и благо нищим делал он,

Развалины — жилищем делал он.

Не златом он гордился, не стадами,

А десятью своими сыновьями:

От древа жизни ветвью каждый был,

Надеждой, утоленьем жажды был!